Путешествия Тафа

– Само по себе – да. Лет пять обильных урожаев, а потом бедствие. Но Таф дает к нему в придачу удивительных вредителей – суперчервей и других аэраторов – и что-то вроде слизи или плесени, которая растет на омнизерне, не вредя ему, питаясь – только вдумайтесь! – питаясь загрязнением воздуха и различными отходами нефтехимии и восстанавливая и обогащая почву. – Он воздел к небу руки. – Это выдающееся открытие! Если бы его сделали наши исследователи, мы бы уже давно трубили о победе.

– Что вы скажете о других вещах? – сухо спросил Джозен Раэл. На его лице не было восторга младшего коллеги.

– Они почти такие же замечательные, – ответил тот. – Океаны – нам никогда не удавалось получать с них приличный, по сравнению с их размерами, урожай калорий, а последняя администрация практически лишила их рыбы, введя в употребление морские бороны. Таф дает нам десяток новых пород быстро размножающихся рыб, разнообразные виды планктона. – Советник пошарил перед собой, нашел еще один информационный кристаллик и вставил в отверстие. – Вот этот планктон. Он, конечно, засорит морские пути, но девяносто процентов грузов у нас перевозится по суше или по воздуху, так что это не важно. Рыба быстро на нем расплодится, и в благоприятных условиях планктон покроет моря слоем толщиной до трех метров, как огромный серо-зеленый ковер.

– Достаточно тревожная перспектива, – заметил советник по войне. – А он съедобный? Я имею в виду – для людей.

– Нет, – улыбнулся советник по сельскому хозяйству. – Но, отмирая и разлагаясь, он послужит прекрасным сырьем для наших пищевых фабрик, когда кончатся запасы нефти.

В самом дальнем конце стола Толли Мьюн громко рассмеялась. Все головы повернулись к ней.

– Черт возьми! – воскликнула она. – Все-таки он дал нам хлеба и рыб.

– Планктон – не совсем рыба, – заметил советник.

– Если он живет в этом паршивом океане, то для меня это все равно что рыба.

– Хлеба и рыбы? – переспросил советник по промышленности.

– Продолжайте доклад, – поторопил его Джозен Раэл. – Что еще?

– Еще съедобный лишайник, который может расти на самых высоких горах, и другой лишайник, выживающий даже без воздуха при жесткой радиации. Это все равно что новые Кладовые, – заявил советник по сельскому хозяйству. – Только не придется тратить десятилетия и миллиарды калорий на формирование почвы.

Еще были паразитические съедобные лозы, которые наводнили бы сатлэмские экваториальные болота и постепенно вытеснили местные ароматные ядовитые растения, растущие там в изобилии. Еще был злак под названием «снежный овес», который можно сажать в тундре; туннельщики, способные расти даже под ледниками и давать маслянистую ореховую массу. Еще были генетически улучшенные породы скота, домашней птицы, свиней и рыбы; новая птица, которая, по словам Тафа, уничтожит сатлэмских насекомых-вредителей, и семьдесят девять разновидностей съедобных грибов и грибков, которые можно выращивать в темноте подземных городов на подкормке из отходов человеческой жизнедеятельности.

Когда советник закончил доклад, наступило молчание.

– Он победил, – сказала, улыбаясь, Толли Мьюн. Все остальные ждали, что скажет Джозен Раэл, и дипломатично помалкивали, но ей-то эта дипломатия была ни к чему. – Он это сделал, черт возьми!

– Этого мы не знаем, – возразила Хранитель банка данных.

– Мы сможем получить надежную статистику только через несколько лет, – добавил аналитик.

– Может быть, это ловушка, – предостерег советник по войне. – Необходима осторожность.

– Да какого черта! – воскликнула Толли Мьюн. – Таф доказал, что…

– Начальник порта, – резко оборвал ее Джозен Раэл.

Толли Мьюн замолчала; она никогда не слышала, чтобы он говорил таким тоном. Все остальные тоже посмотрели на него.

Джозен Раэл достал носовой платок и вытер пот со лба.

– Хэвиланд Таф доказал, что «Ковчег» имеет для нас такую ценность, что мы ни в коем случае не должны выпускать его из рук. Сейчас мы обсудим, как нам лучше его захватить, чтобы человеческие жертвы и политические последствия были минимальными.

Джозен Раэл предоставил слово советнику по внутренней безопасности.

Толли Мьюн молча слушала доклад, а потом дискуссию. Спорили о тактике, о том, какую следует занять дипломатическую позицию, как эффективнее использовать биозвездолет, какой департамент должен за него отвечать и что сказать корреспондентам. Дискуссия грозила затянуться до полуночи, но Джозен Раэл твердо заявил, что перерыва не будет, пока все вопросы не будут решены. Заказали еду, послали за записями, вызвали, а затем отпустили помощников и специалистов. Джозен Раэл распорядился, чтобы им не мешали ни под каким предлогом. Толли Мьюн все слушала. Наконец она неуверенно поднялась на ноги.

– Прошу прощения, – сказала она, – это все проклятая гравитация. Я к ней не привыкла. Где здесь ближайший туалет?

– В коридоре налево, четвертая дверь, – ответил Джозен Раэл.

– Спасибо, – поблагодарила Толли Мьюн.