Путешествия Туда и Обратно

Если они, например, садились обедать, то первое, уж конечно, наливали не в тарелки и, понятное дело, ели его не ложками. Всё было наоборот. Суп разливали в ложки и затем тарелками его хлебали.

Это было, конечно, не очень удобно. Ложки были слишком малы для этого, а тарелки чересчур велики.

Поэтому ложки стали делать большущими, как миски. И без ручек. — за них всё время цеплялись, и ложки опрокидывались. А потом уже их стали делать фарфоровыми — металл очень нагревался и обжигал руки.

Тарелки же, наоборот, сделали маленькими и металлическими. Для удобства к ним приделали железную же ручку.

…Проголодавшийся Жора сел за стол. Антиобед, как вы догадались, тоже был обедом «наоборот». Начал его античастица Жора, как и положено, с третьего.

На третье был компот. Вернее, антикомпот. Ну и конечно, «компот наоборот» варился не из сухофруктов и сахара. Он был сварен, смешно сказать, из капусты и мяса К тому же его солили.

Зато второе блюдо, которое, как известно, находится посередине обеда, ничем не отличалось от антивторого — те же котлеты с картошкой.

Под конец антиобеда было первое. Но и оно, как вы понимаете, было «наоборот». Суп был заправлен сухими яблоками, грушами и сливами. К тому же он был сладким.

Так что внешне антиобед выглядел довольно обычно, но вы видели, какая за всем этим крылась сложность.

…Жизнь в Антимолекуле внешне тоже выглядела привычно. Так же античастицы крутились по своим орбитам или находились в антиядре. Так же при встрече приветствовали друг друга и улыбались. Но всё здесь было по-другому…

Небольшое число античастиц сидело в антиядрах и ничего не делало, не желая тратить свои силы и энергию. Остальные же крутились вокруг. Стараясь приблизиться к антиядру и оказаться в нём, они тратили много энергии, но безрезультатно.

Позитроны, конечно, часто возмущались, что их энергией пользуются бездельники, сидящие в антиядре. Но ничего решительного не предпринимали. Ведь каждый сам надеялся оказаться на их месте.

На этом и держался антимир.[21]

…Кончив антиобед, Жора поднял глаза к антиполу (потолку) и стал думать, как он отомстит Мурзилке, «племяннику» и «частичкам».

«Нужно сделать так, чтобы мальчишки-электроны сами превратились в античастиц. Чтобы стали злыми, лживыми и безжалостными. Тогда они сами за меня отомстят». И Жора стал дальше разрабатывать свой коварный план.

«Для начал? нужно перессорить электронов между собой. Что бы придумать?.. О! Спецмяч!»

…Разговаривать в Антимолекуле было так же сложно, как и обедать. Внешне это было совсем незаметно. Но при этом происходила громадная работа по переиначиванию «первого блюда в третье» и наоборот.

Направляясь к мастерской, где он надеялся заказать специальный мяч, античастица Жора прикидывал в уме: «Мяч мне нужен срочно. Если я вежливо об этом попрошу, то ничего не добьюсь. В мастерской поймут, что можно тянуть сколько угодно — меня бояться нечего. Но если я буду держаться небрежно и вызывающе, они поймут, что я хитрю, — это ведь первое, что приходит на ум. Поэтому всё же буду вежлив и корректен. Это собьёт их с толку…»

Ох, сложно, сложно вести разговоры в антимире!

…На следующий день спецмяч был готов. Античастица Жора залез в него, захлопнул люк и огляделся: «Тесновато!»

Мяч был Жориного размера и сидел как сшитый по заказу костюм. Механизм управления был расположен удобно, приборная доска прямо перед глазами, и теснота не мешала. Поролоновая прокладка, амортизаторы и мягкая подвеска предохраняли водителя от возможных ударов по мячу.

Жора отпустил тормоз, включил двигатель, и мяч торопливо поднялся в воздух.

…Раздался свисток, и нога Мурзилки нанесла первый удар по мячу. И хотя Мурзилка лишь едва его коснулся, удар получился сильным. Он получился очень мощным и довольно-таки не в ту сторону. Мяч уверенно летел в ворота команды Мурзилки.

Один из электронов-защитников подставил ногу, мяч срезался и неторопливо двинулся дальше, с некоторым даже уважением огибая остальных игроков команды.

Подлетев к вратарю, мяч на манер искусственного спутника Земли сделал несколько оборотов вокруг него и плавно опустился в угол ворот. Сильно озадаченный вратарь успел лишь несколько раз хлопнуть ладонями по воздуху, будто ловил моль.

Мёртвая тишина длилась не очень долго.

Долго длилось то, что наоборот: крики, взаимные обвинения и беззвучные, правда, кручения пальцем у виска.

Едва начали с центра поля, как мяч весело запрыгал по знакомой уже дорожке в ворота. Как заведённый он взвился в воздух у ног вратаря, но пронёсся между его распростёртых рук и влетел под планку.

К перерыву счёт был ничейным: 23:23. Причём все голы и команда Мурзилки, и команда, в которой играл Шиворот-Навыворот, забили в собственные ворота.

Мрачные, переругиваясь и бросая косые взгляды, игроки сидели на траве. Мурзилка встревожено наблюдал за ребятами: неужели эти нелепые голы перессорили их между собой?

К футбольному полю подошёл со скрипкой нейтрон Костя.

— Костик, сыграй нам чего-нибудь, — попросил Мурзилка.

Должно быть, действительно великим был композитор, который написал эту музыку.