Путешествия туда, но, главное, обратно

– А по какому поводу ты ею интересуешься?

– Да так. Новый человек всё же. Хотелось бы знать, что за птица. Вы тут в заводоуправлении все в одном котле варитесь. Всё друг о друге знаете.

– Что тебе сказать? – усмехнулась Жанна. – Умная, жёсткая, чётко знает, чего хочет. К цели идёт почти напролом. Сейчас у неё роман с Главным инженером.

– Это с Ивановым, что ли?

– А что, у нас есть другой? – съязвила Жанна.

– Так она же замужем. Ребёнок у неё.

– А кому это мешало? Ты же слышала, Иванов развёлся с первой женой. Видимо, решил найти помоложе. Но это их личное дело. Он возит Ингу в Германию на переговоры по закупке нового оборудования, берёт на все деловые и не только деловые встречи. Однажды она даже дочку у меня оставляла, пока летала за границу. Директор почему-то злится. Может быть, хотел взять кого-то своего, но у Инги оказалась рука более волосатой. Вот и воюют они с Ивановым. В общем в нашем гадюшнике всё как обычно.

– А что же муж?

– Ты меня спрашиваешь? Меня попросили помочь, а лишних вопросов я не задаю. Мне всё сами рассказывают. Придёт время, узнаем, что с мужем.

Заводские сплетни Беллу интересовали мало. В их некогда дружной небольшой семье назревал социальный конфликт, спровоцированный перестроечными реформами. Финансирование космических программ уменьшилось в несколько раз, и Слава фактически лишился работы. Увольнение шло за увольнением. Сотрудникам нечем было платить и лишних отправляли в бессрочный отпуск без содержания. Экономическая политика новых младореформаторов не только пожирала худо-бедно существовавшую советскую экономику, но и, сознательно либо по недомыслию, разрушала страну. Последнее время семья жила на одну зарплату Беллы. Слава тяжело переживал сложившуюся ситуацию, особенно ему было тошно, когда приходилось просить деньги у Беллы.

На покупку полуразвалившейся недостроенной дачи и дальнейшее строительство нового дома ушли все сбережения, отложенные на обмен квартиры. Они так и жили втроём в пятнадцатиметровой комнатушке на Ленинском проспекте, потому что сосед отказался обменять свою комнату на квартиру Славы в Реутове. Безденежье и отсутствие занятия тяготило полного сил мужчину. Первое время выручала старушка «Волга», но после аварии на Ленинском проспекте, когда машина, попав колесом в открытый люк ливнёвки, чудом не рассыпалась, а Слава отделался лишь травмами, вполне совместимыми с жизнью, иссяк и этот источник заработка. Хорошо, что «Волга» – машина крепкая, а то не сносить бы самому головы. На ремонт денег не было, хотя Белла и сидела безвылазно в заводской кассе взаимопомощи.

Как-то поздним вечером Слава понуро брёл, не разбирая дороги, в сторону Киевского вокзала. В кармане были последние пятьдесят рублей, оставшиеся от покупки бутылки пива. Как и зачем он оказался здесь, он не помнил. Неприятности шли чередой. Недаром говорят: пришла беда, открывай ворота. Накануне позвонила первая жена – Нина. Слава удивился её звонку. Они давно не разговаривали. Жена так и не простила ему измены и первое время даже запрещала свидания с сыном. Хотя особых отцовских чувств к мальчику Слава не питал, расставание для всей семьи было трудным, но алименты Слава платил исправно и, когда сын повзрослел, даже изредка с ним встречался.

Жена впервые просила о помощи. Научно-исследовательский институт, где она работала, продали, а штат расформировали. Половину сотрудников распихали по другим НИИ, а несогласных уволили, не выплатив даже пособия по увольнению, сославшись на полную ликвидацию учреждения. Сына забрали в армию. На нервной почве Нина заболела. Нужны были деньги и лекарства. Его, как сильного надёжного мужчину, просили о помощи, и Слава не мог ничем помочь. НИЧЕМ! От жгучей тоски ему стало совсем плохо. Очень захотелось в туалет. Слава посмотрел в сторону сияющего огнями Киевского вокзала со спасительным платным туалетом. Нужно было всего лишь пересечь площадь. Но последние полста рублей жгли карман. Слава осмотрелся, ища место для уединения.

Посреди плохо освещённой площади Киевского вокзала возвышался скелет очередного строящегося торгового центра, из-за которого шли ожесточённые дебаты между жителями города и «лужковской» администрацией. Выбрав угол потемнее, подальше от мутно светящего фонаря, Слава пристроился у ограждения. Почти закончив исполнять естественную надобность, он услышал грозный окрик: «Гражданин, нарушаете общественный порядок». Слава вздрогнул и судорожно застегнул ширинку. У него не было сил даже оправдываться. «Будем платить штраф, или пойдём в отделение?» – спросил из темноты строгий голос. Слава молча достал последние пятьдесят рублей и протянул невидимому блюстителю порядка. «Больше не нарушайте», – и купюра мгновенно исчезла в чьей-то протянутой руке.