Путешествия во времени. История

Поклонники прошерстили все чердаки и подвалы литературной истории в поисках других примеров – предшественников путешествий во времени. В 1733 г. ирландский священник Сэмюел Мэдден издал книгу под названием Memoirs of the Twentieth Century («Мемуары о XX столетии») – антикатолическую критику в форме писем от британских чиновников, живущих 200 лет спустя. XX век в воображении Мэддена напоминает его собственное время во всех отношениях, за исключением того, что власть в мире принадлежит иезуитам. Книга была нечитаема даже в 1733 г. Мэдден сам уничтожил почти все экземпляры тысячного тиража, уцелело лишь несколько из них. Напротив, утопическое произведение под названием «Год две тысячи четыреста сороковой. Сон, которого, возможно, и не было» (L’an deux mille quatre cent quarante: r^eve s’il en f^ut jamais) стало в предреволюционной Франции сенсационным бестселлером. Эту утопическую фантазию опубликовал в 1771 г. Луи-Себастьян Мерсье под сильным влиянием модного в то время философа Руссо[33]. (Историк Роберт Дарнтон помещает Мерсье в категорию Rousseau du ruisseau, или «бульварных Руссо».) Герою-рассказчику в произведении Мерсье снится, что он просыпается после долгого сна и обнаруживает у себя на лице морщины и большой нос. Ему 700 лет, и его ожидает знакомство с Парижем будущего. Что здесь нового? Изменилась мода – все носят свободные одежды, удобные туфли и странного вида шляпы. Общественные нравы тоже изменились. От тюрем и налогов давно отказались. Общество осуждает проституток и монахов. Бал правят равенство и разум. А главное, как указывает Дарнтон, «сообщество граждан» ликвидировало деспотизм. «Воображая будущее, – пишет историк, – читатель мог видеть также, как будет выглядеть настоящее, когда станет прошлым». Но Мерсье, веривший, что Земля плоская, а Солнце вращается вокруг нее, описывал не столько 2440-й, сколько 1789 г. Когда пришла революция, он объявил себя ее пророком.

Еще одно представление о будущем, тоже по-своему утопическое, появилось в 1892 г. – книга под названием Golf in the Year 2000; or, What Are We Coming To («Гольф в 2000 г., или К чему мы идем») шотландского гольфиста Дж. Маккаллоу (его имя затерялось в тумане времени). История начинается с того, что рассказчик после неудачной игры и большого количества теплого виски впадает в транс, а просыпается с длинной бородой. Какой-то человек мрачно сообщает ему текущую дату. «Сегодня, – и он сверился с карманным календарем, – 25 марта 2000 года». Да, к 2000 г. дело дошло до карманных календарей и электрических лампочек. Однако в некоторых отношениях, как обнаружил гольфист из 1892 г., мир все же шагнул вперед. В 2000 г. женщины одеваются как мужчины и делают всю работу, а мужчины свободны и могут ежедневно играть в гольф.

Путешествие сквозь время посредством гибернации – долгого сна – послужило и Вашингтону Ирвингу в его рассказе «Рип ван Винкль», и Вуди Аллену в его фильме 1973 г. «Спящий»[34] на близкий сюжет. Герой Вуди Аллена – тот же Рип ван Винкль со вполне современным набором неврозов: «Я не был у психоаналитика две сотни лет. Он был верным последователем Фрейда. Если бы все это время я продолжал у него лечиться, то сейчас, наверное, почти вылечился бы уже». Как по-вашему, это прекрасный сон или кошмар, если вы открываете глаза и выясняете, что все ваши современники уже умерли?

Сам Уэллс избавился от всякой машинерии в романе 1910 г. «Когда спящий проснется», который стал также первым фантастическим произведением о путешествиях во времени, где рассказывалось о прелестях сложного банковского процента и вековых накоплений. В любом случае перемещаться в будущее во сне мы все умеем и делаем это каждую ночь. По мнению Марселя Пруста, который был на пять лет моложе Уэллса и жил от него в 200 милях, ни одно место не обостряет восприятие времени сильнее, чем спальня. Спящий освобождается из-под власти времени, он плавает вне времени и дрейфует между озарением и растерянностью:

Спящий удерживает вокруг себя последовательность часов, порядок лет и миров. Он сверяется с ними инстинктивно при пробуждении и считывает в секунду место на земле, которое занимает, и время, прошедшее до его пробуждения. Но их ряды могут смешаться, спутаться… В первую минуту своего бодрствования он уже не будет знать, сколько сейчас времени, а будет думать, что только что лег… Затем путаница среди беспорядочно смешавшихся миров станет полной, и волшебное кресло отправит его полным ходом в путешествие сквозь время и пространство.