Путешествия вокруг света

4-го. Широта 9°43′ с., долгота 170°7′ в. Я решил провести в этой стране еще один день и с рассветом велел поставить все паруса, чтобы до полудня продолжать курс к WtS, а потом поворотить к SO. Свежий ветер от NNO способствовал нашему плаванию, «Рюрик» шел по 7 узлов; время уже приближалось к полудню, и наша надежда почти исчезла, когда радостный крик с салинга возвестил, что на StW виден берег. В час пополудни мы видели уже со шканцев в 6 милях от нас цепь небольших поросших густым лесом островков, соединенных между собой рифами; они простирались, насколько хватало глаз, и я насчитал их до двадцати. Я плыл вдоль цепи на расстоянии 2 миль, и видя, с какой силой бурун свирепствовал между островами, заметил, что по ту сторону цепи море гладко, как зеркало. В 4 часа пополудни мы достигли западной оконечности группы; здесь острова оканчивались, но предлинный риф, едва показывавшийся над поверхностью воды, простирался к SW и потом на необозримое расстояние к SO. Обогнув западную оконечность рифа, мы находились под ветром на совершенно спокойной воде; так как можно было надеяться открыть проход между рифами, то я приблизился к ним на 200 саженей и продолжал плыть вдоль них на этом расстоянии. Из опыта я уже знал, что подле самых коралловых рифов глубина моря бывает весьма значительная, а потому и отважился подойти на близкое, угрожавшее опасностью расстояние. Такое приближение есть единственный способ исследования рифов, ибо уже на расстоянии полумили нельзя увидеть прохода; Дантркасто ^[76] при описи берегов Новой Каледонии, надеясь найти проход между рифами, приблизился к ним, как сам пишет, не ближе чем на 3 мили, а потому и не мог сделать желаемое открытие. Такое опасное плавание требует, конечно, большой предосторожности: один матрос должен безотлучно находиться на салинге, другой — на бугшприте и третий — на баке, а штурман с хорошей подзорной трубой — на марсе. Капитан Флиндерс ^[77], повествуя о своем исследовании пролива Торреса, также усеянного бесчисленным множеством рифов, справедливо говорит, что, кто не одарен крепкими нервами, не должен предпринимать такое исследование. Но мой характер позволял пускаться на такой риск, хотя, впрочем, каждая внезапная перемена ветра угрожала гибелью. По этой самой причине я с моими товарищами принял все возможные меры осторожности, а команда непрестанно находилась в готовности поворотить корабль. Приняв все эти меры, мы быстро плыли вперед, и никакие проходы или же изгибы рифа не могли скрыться от нашего внимания. Цепь островов лежала в 6 милях к N от нас, но путь к ней был загражден рифом, имеющим 2 сажени в ширину; по ту сторону его вода была спокойная, и глубина казалась значительной. Риф простирался к SO насколько было видно, а с салинга мы заметили, что в конце рифа находится небольшой, однако возвышенный более прочих островок, который, вероятно, состоит в соединении с рифом. Наконец, мы имели удовольствие открыть два прохода и, хотя они были весьма узки, надеялись пройти ими.

Это открытие, которое важно не только для нас, но и для каждого мореплавателя, непременно укрылось бы от наших взоров, если бы мы не приблизились к рифу на расстояние ружейного выстрела. Время было уже слишком позднее для исследования, а потому мы удалились на ночь от этого опасного места.

5 января. Широта 9°27′55″ с., долгота 169°48′30″в. Течение увлекло нас в продолжение ночи так далеко к NW, что мы потеряли берег из виду, но в 7 часов опять увидели остров, а в 9 часов находились на том месте, которое вчера оставили. Я отправил лейтенанта Шишмарева для исследования лежащего к северу прохода; хотя он и нашел в проходе значительную глубину, но ввод в него корабля признал невозможным, поскольку фарватер только в немногих местах имел 50 саженей ширины при крутых поворотах; притом вход имел такое направление, что из него дул беспрестанно пассатный ветер. Поэтому надо было исследовать проход, лежащий на 4 мили далее к югу, и мы достигли его в полдень; пока лейтенант Шишмарев измерял с ялика глубину прохода, мы делали полуденные наблюдения для точного определения долготы и широты пролива. Мы видели, что лейтенант Шишмарев благополучно прошел между рифами; после этого он дал нам сигналами знать, что в самом проливе глубина недосягаема, на том месте, где он находился, она составляет 100 саженей, а по ту сторону рифов 26 саженей, грунт коралловый; в самом узком месте проход имеет 125 саженей ширины. Это известие несказанно меня обрадовало; теперь я мог надеяться проникнуть туда с кораблем. Острова эти возбуждают большое любопытство уже по своему свойству, будучи образованы единственно морскими животными; я решил отважиться на все возможное, чтобы проникнуть внутрь цепи. Я отозвал ялик, ибо поднявшийся свежий ветер затруднял дальнейшее исследование, и положение наше было опасно, поскольку день уже кончался; я должен был помышлять о способах сохранить корабль во время ночи в этой любопытной и опасной стране.