Путешествия вокруг света

10 июля в 5 часов утра усмотрели с салинга на NtW юго-восточную часть острова Св. Лаврентия в виде двух небольших возвышений на расстоянии 20 миль. В полдень она была на N от нас в 9 милях. Обогнув выдавшийся на SO мыс и увидев на низменном берегу жилища, состоящие частью из палаток, частью из юрт, я направился туда, желая познакомиться с жителями. В 5 часов мы бросили якорь в 2 милях от деревни, на 4½ саженях глубины, грунт — каменистый. Спустив все шлюпки на воду, мы увидели в подзорные трубы, что некоторые люди бежали с пожитками из жилищ в горы, а другие вооружались копьями, чтобы нас встретить. Там, где мы вышли на берег, стояло 20 человек, рослых и сильных, которые, не шевелясь, смотрели на нас с боязненною ласкою. Они имели большое сходство с жителями западной оконечности этого острова; я заметил страх и не рассматривал их жилища, а удовольствовался испытанием познаний наших толмачей в их языке; они только с трудом могли понимать друг друга. Мы узнали, что здешние жители ведут торговлю с чукчами, у которых выменивают на разные пушные товары табак, железо и бисер. Во время нашего разговора вдоль берега на собаках тянули байдару, прибывшую от чукчей; жители показали нам разные вещи, вымененные ими. Обитателей Америки они называют своими братьями; так как они находятся с этими последними в постоянных сношениях, да и язык у них один, то не подвержено сомнению, что здешние жители происходят оттуда. Восточную часть острова Св. Лаврентия они называют «Кеалегак», а западную — «Чибоко». Первый их вопрос нашим толмачам состоял в том: откуда мы сюда прибыли и имеем ли намерение их убить? Когда мы подарили им бисер и табак, то это подозрение исчезло. На вопрос, давно ли берега очистились от льда, я получил неприятный ответ, что это случилось три дня тому назад. Таким образом я потерял надежду проникнуть в Берингов пролив, ибо нельзя было ожидать, что он очистится от льда прежде двух недель.

Каду познакомился здесь с новым народом, которого, однако, в его пушной одежде никак не хотел признавать за людей; он обратил мое внимание на ножи, спрятанные в рукавах островитян, и все время держал свой складной нож в готовности, чтобы отвратить от меня опасность. Неудобное якорное место, занимаемое «Рюриком», не позволило долго пробыть на берегу. Мы поспешили возвратиться на корабль, поставили паруса и направили курс к северной оконечности острова. Небольшой островок, отмеченный на карте Кука, состоит, как мы заметили, минуя его, из двух островов, разделенных узким каналом. В полночь, когда мы хотели положить якорь у северного мыса, увидели, к нашему огорчению, стоящий лед, который простирался на NO, насколько охватывали глаза, а к N покрывал всю поверхность моря.

Моя болезнь со времени отплытия от Уналашки день ото дня усиливалась. Стужа до такой степени расстроила мою грудь, что я чувствовал в ней сильное стеснение; наконец, последовали судороги в груди, обмороки и кровохаркание. Теперь только я понял, что мое положение опаснее, чем я предполагал, и врач решительно объявил мне, что я не могу оставаться в близости льда. Долго я боролся с самим собой: неоднократно решался, презирая опасность смерти, докончить свое предприятие, но, когда мне приходило на мысль, что, может быть, с моей жизнью сопряжено сбережение «Рюрика» и сохранение жизни моих спутников, тогда я чувствовал, что должен победить честолюбие. В этой ужасной борьбе меня поддерживала твердая уверенность, что я честно исполнил свою обязанность. Я письменно объявил экипажу, что болезнь принуждает меня возвратиться в Уналашку. Минута, в которую я подписал эту бумагу, была одной из горестнейших в моей жизни, ибо этим я отказался от своего самого пламенного желания.

Глава XIII. Плавание от острова Св. Лаврентия к островам Радак и к Марианским островам