Путешествия вокруг света

15 сентября я получил спасательный бот, назначенный английским правительством для «Рюрика». Посредством расположенных внутри воздушных ящиков он предохраняется от потопления. Этот бот имел 30 футов в длину и был слишком велик для «Рюрика»; весь экипаж едва был в состоянии поднять его на корабль, поскольку такого рода боты гораздо тяжелее других одинаковой с ними величины. Впоследствии по этой причине я принужден был оставить его в Камчатке. 20 сентября я посетил морской госпиталь и имел случай любоваться господствующим там порядком и тщательным попечением о больных. Я был приглашен к обеду офицерами 43-го полка; мне весьма нравится учреждение общих столов для всех офицеров одного полка, в которых и руководители не отказываются от участия.

«Рюрик» совершенно готов оставить Англию и ожидает только благоприятного ветра.

15 сентября в 5 часов утра подул ветер от NO; мы тотчас подняли все паруса, но еще не успели выйти из залива, как он зашел к SW и сделался совершенно противным для нас.

В надежде на скорую перемену мы, лавируя, вышли из залива; но к полудню противный ветер еще усилился, а в 5 часов пополудни превратился в жестокий шторм. Я велел зарифить марсели, хотя ветер был столь силен, что следовало бы их крепить; но так как он дул прямо на залив, мы были принуждены нести эти паруса, чтобы не оказаться выброшенными на берег. Темная осенняя ночь уже наступила, когда мы находились между маяком Эддистон и входом в Плимутскую гавань. Шторм продолжал свирепствовать, волны вздымались быстро одна за другой, и «Рюрик», не могший удержать свое место, медленно сносился к берегу. Темнота была ужасная; возвратиться в гавань было так же опасно, как и остаться в Канале (Ла-Манш); я избрал последнее, в надежде удержать корабль до рассвета в некотором отдалении от берега. Мы употребили все искусство и старались взаимно ободрять друг друга. Мысль потерпеть кораблекрушение при первом шаге и весьма удаленной цели жестоко меня терзала. Шторм свирепствовал всю ночь; я силился удержать корабль как можно ближе к маяку Эддистон, но нас несло все дальше от него; наконец, маяк только изредка мелькал в темноте, и это нам доказывало, что мы находимся вблизи берега.

26-го в 5 часов утра шторм еще усилился; мы поворотили корабль; сильный порыв ветра переломил у нас гик, и мы были лишены возможности привести корабль к ветру и удержать свое место. При этом случае один из наших лучших матросов был так ушиблен, что, несмотря на тщательное лечение, в течение трех недель не мог отправлять службы. Вскоре после этого несчастного приключения свет начал проникать сквозь густые тучи. С радостью увидели мы, что находимся перед входом в Плимутскую губу, и хотя было еще довольно темно, немедленно направили туда свой путь; это было единственное средство к нашему спасению. Несмотря на неблагоприятную погоду, нам удалось достигнуть гавани без лоцмана, и в 8 часов мы бросили якорь в Катватере на том же самом месте, на котором стояли прежде. Офицеры и матросы были совершенно истощены от сильного напряжения. Кому плавание в Канале известно, тот может представить себе опасность нашего положения в продолжение этой ночи. Лоцманы удивлялись, что мы удержались в море, не потерпев кораблекрушения.

Первым нашим делом было теперь исправить корабль, сильно потерпевший от шторма. Новый гик изготовили в два дня; 30-го утром, когда ветер стал дуть от N, мы тотчас снялись с якоря и вышли из губы, надеясь при второй попытке быть счастливее. Но едва вышли мы из залива, как ветер зашел опять к SW, и наша радость исчезла. Я решил не возвращаться опять в Плимут, а бороться с противным ветром; но так как он вскоре начал превращаться в шторм, то обязанность моя и благоразумие заставили меня повернуть; в б часов вечера мы бросили якорь в заливе (Плимутском) позади новопостроенного брекватера. Шторм с сильным дождем продолжался целую ночь, и мы, обманувшись в нашей надежде, имели единственное утешение лишь в том, что датский военный бриг был подвержен той же участи и также возвратился в гавань. Это судно, назначенное в Средиземное море, вышло из Канала уже несколько дней назад и достигло даже широты мыса Финистер, но, получив во время шторма сильное повреждение, принуждено было возвратиться в Англию, чтобы произвести нужные починки.

Наконец, 4 октября ветер отошел к N, и мы не замедлили им воспользоваться. В 10 часов утра летели мы уже на всех парусах. (Суточное отставание хронометра Баррода 2,5", а Гардиева 49,0".)

Глава IV. Плавание от Плимута до Тенерифа