Путешествия вокруг света

Пока матросы отдыхали, мы осмотрели остров. Его северный, высокий берег почти отвесно спускается к морю. Здесь, как и повсюду в районе залива Сан-Франциско, под слоем чернозема залегает разноцветный сланец. Мы не заметили на острове никаких признаков того, что он когда-либо посещался людьми. Да, здесь, вероятно, никогда не ступала нога человека, ибо еще недавно в этих местах не существовало никаких лодок, да и теперь каждая миссия имеет лишь по одной барке. На этих плоскодонных судах благочестивые монахи совершают плавания по рекам, впадающим в северную половину залива. Они предпринимают подобные плавания с целью обращения в христианство индейцев, кочующих по берегам этих рек, то есть для вербовки новых работников. Сами индейцы также не имеют никаких судов, если не считать челнов, изготовленных из связок тростника. Они сидят в этих челнах почти по пояс в воде. В местности, изобилующей строительным лесом, никто не умеет сделать даже самую простую деревянную лодку! Это ясно свидетельствует как о косности испанцев, так и о глупости индейцев.

Вокруг нашего острова плавали дикие утки и другие водоплавающие птицы. Над вершинами дубов парили белоголовые орлы. Они охотились на маленьких зайцев, а также на грациозных куропаток, которые здесь часто встречаются. Около 2 часов наслаждались мы отдыхом на суше, столь приятным для моряков, а затем вновь пустились в путь, воспользовавшись поднявшимся свежим ветром.

Лодка в порту Сан-Франциско

Рисунок художника Л. Хориса

Солнце уже клонилось к закату, когда мы приблизились к восточному берегу залива. Глубина здесь достаточна только для больших шлюпок, да и местность имеет иной вид. Горы отступают на задний план. Перед ними простирается обширная равнина, которая становится все более низменной, а у побережья превращается в болото. Это болото пересекают извилистые, но достаточно глубокие протоки, через которые можно на лодках добраться до твердой земли. Уже темнело, когда мы вступили в эти протоки. Без хорошего лоцмана здесь даже днем можно легко заблудиться, ибо по обе стороны от протоков болото густо поросло высоким камышом, над которым виднеется только небо. Наши матросы гребли с большим трудом, постепенно проходы сузились, а местность сделалась более сухой. Вскоре за стеной камыша послышались человеческие голоса, и в полночь мы наконец достигли пристани. Здесь был зажжен большой костер. Около него стояли два драгуна с предназначенными для нас верховыми лошадьми, а также несколько полунагих индейцев, посланных нам навстречу из миссии.

Я решил переночевать, ибо до миссии оставался еще час пути, а ночь выдалась очень темной; к тому же мне не хотелось нарушать ночной покой монахов. Тотчас же были раскинуты наши небольшие палатки, вспыхнуло несколько новых костров, и повара вновь принялись за работу. Мы проплыли за день не менее 40 миль, ибо нам приходилось часто менять курс. После столь продолжительного путешествия в лодке ночлег в палатке в эту чудную ночь показался нам очень приятным. Хотя здесь стоял уже конец сентября, обдувавший нас ветерок был таким же теплым, как в самые жаркие летние ночи у нас на родине.

Вокруг нашего лагеря непрерывно раздавался какой-то лай, словно нас окружало множество молодых собак. Это лаяли небольшие, величиной с лисицу, волки местной породы, которые встречаются в изобилии по всей Калифорнии ^[269]. Данные звери чрезвычайно дерзки и хитры. Они часто подкрадываются по ночам к человеческому жилью, пытаясь что-либо украсть, причем их с трудом удается отогнать. Нам пришлось в этом убедиться на собственном опыте: оставив без достаточной охраны наши мясные запасы, мы наутро нашли лишь пустой прогрызенный мешок.

Восходящее солнце возвестило о наступлении прекрасного утра и дало нам возможность осмотреть окрестности лагеря. Вокруг нас простирались необозримые равнины, на которых монахи выращивают пшеницу. Урожай был уже собран, и по жнивью паслись большие стада крупного рогатого скота, отары овец и табуны лошадей. Миссия Санта-Клара владеет большими богатствами. Она имеет больше 14 тысяч голов крупного рогатого скота, тысячу лошадей и 10 тысяч овец. Большая часть скота пасется без присмотра в лесах и, одичав, быстро размножается.

Я приказал оседлать лошадей, и мы поскакали в миссию, видневшуюся на горизонте за обширными полями. Сжатые поля, по которым мы проезжали, были буквально усеяны стаями диких гусей, уток и бекасов. Они подпускали нас к себе настолько близко, что при некоторой сноровке можно было, бросая палку, убить много дичи. Эти перелетные птицы зимуют в Калифорнии, а лето проводят на севере, где выводят птенцов. Мы сделали несколько выстрелов и убили дюжину гусей. Некоторые из них были совершенно белыми и по размерам не отличались от наших домашних гусей.