Путешествия за камнем

Мы все в одно слово воскликнули: «Вот он, наш среднеазиатский Нил!» И действительно, нам казалось, что мы где-то на берегу Нила около Асуана. Красные граниты Кара-Тау напоминали нам те сиениты нильских теснин, из которых так художественно вырезаны наши ленинградские сфинксы. Сама река своим главным течением, своими шоколадно-кофейными водами, камышами у берегов и тихим всплеском отдельных лодок тоже напоминала нам Нил.

А скопление ишаков, верблюдов, лошадей, пестрая смесь арб, украинских телег, грузовых автомобилей, заунывные песни проводников-узбеков, говор таджиков, пестрая смесь нарядов, халатов, тюбетеек всех цветов — все это тоже было кусочком того Востока, который создал прекрасную Среднюю Азию и на развалинах которого сейчас рождается новая, богатая и великая страна.

Наконец, на третий день мы, отдохнув, начали второе свое странствование по горам Кара-Мазара.

На этот раз нашей целью были месторождения цинково-свинцовых руд, которые разрабатывались и изучались. Но у меня в памяти от этого посещения осталось очень мало.

Машина, как назло, портилась через каждые 2–3 километра. Нас обгоняли с торжествующим видом караваны верблюдов, и нам казалось, что даже верблюды насмешливо поворачивали свои гордые головы в сторону нашей машины и зло смеялись.

Так повторялось раз десять. На дороге к рудникам и на обратном пути, очевидно, я пришел в очень дурное настроение и, вместо того, чтобы вдумываться и интересоваться замечательным рудником, только проклинал и машину, и шофера, и мотор, и свою собственную беспомощность.

А между тем, самое замечательное в этом руднике заключалось в том, что горячие рудные растворы пробивали себе путь не через изверженные породы или туфы, а через чистые известняки. Возникали тонкие трубки, воронки, целые зоны замещения известняка цинковыми и свинцовыми растворами, а наверху, там, где мощное южное выветривание перерабатывало горячими водами эти руды, образовывались самые разнообразные минералы меди, цинка, свинца, целый мир кристаллических образований, собранием которых сейчас гордится наш Минералогический музей Академии наук СССР в Москве.

После посещения ряда других рудников, вечером у нас было длинное совещание. Мы долго обсуждали доклады специалистов и все более и более убеждались, что современная промышленность требует совместной дружной работы геологов, минералогов и химиков и что один геолог или один химик не может решить задачи — выгодно ли данное месторождение — и только путем сочетания геологии, химии, минералогии и технологии можно определить промышленную ценность рассеянных природных элементов.

Ведь из этой идеи как раз и родилось понятие геохимии. И современный геохимик, которого выпускают наши геохимические школы и кафедры, должен быть во всеоружии геологии, минералогии, технологии и химии. Он должен не только понимать те сложные физико-химические пути, которые привели к накоплению в данном участке земной коры рассеянных химических элементов, но он должен вместе с тем знать, каким образом промышленность может технически использовать данное месторождение, извлечь элемент, отделить его от других, сконцентрировать и в виде чистого металла использовать в технике.

Вот почему мы так ценим новые геохимические идеи, новые геохимические школы и молодых геохимиков.

Вот почему успехи использования полезных ископаемых и полезных руд в нашей стране особенно настойчиво требуют новых путей научной мысли, требуют, чтобы ученые подсказывали, где находится какая руда и какого качества, какой металл сопровождает другие металлы, какие из них не встречаются вместе, а какие, наоборот, постоянно дружат, сочетаясь в едином рудном теле.

Это особенно относится к Кара-Мазару, где так тесно переплетены все металлы, где быстрое охлаждение и высокое залегание расплавленных очагов не позволяло отдельным металлам разделиться аккуратно и точно, как в лаборатории. Нет, здесь они все вместе, и в одной и той же жилке мы могли наблюдать и элементы самых высоких температур, приближающихся к 1000°, и здесь же, в середине этой жилы, отложения теплых почти остывших вод в 50–100°. Почти во всех рудных жилах Кара-Мазара все сближено, объединено и связано в одно рудное тело.

Геологу от этого легче, но зато гораздо труднее металлургу и технологу, которые должны придумать такие процессы, которые не только извлекут металлы из руды, но и разделят их на составные части.

Ну, вот насмотрелись мы на Кара-Мазар. Потолковали, поделились только что приведенными мыслями, побеседовали с местными работниками, прочитали, как полагается, несколько лекций, осмотрели местные фабрики и заводы, повосторгались тонким ароматом на фабрике духов, посылающей свои экстракты из цветов даже в Париж, торжественно были приняты на большой шелкомотальной фабрике и, наконец, сели в машину, последний раз окинули взглядом этот среднеазиатский Нил, переехали на другую сторону его и по большой дороге устремились прямо в Ташкент.