Путесумасшествие. По белу свету с Гуглом и без него

Надо сказать, что путешествующие немцы, как и прежде, посылают друг другу фотографии своих вояжей. Сейчас это сделать, понятно, гораздо проще, чем раньше, при помощи смартфонов или планшетов. И, видимо, так же, как и раньше, получатели этих фотографий, оставшиеся дома, втайне ненавидят их отправителей, а, может быть, ещё больше себя, за то что, по тем или иным причинам, сами не смогли оказаться там в данный «просветлённый» момент.

Сегодня эти фотографии с собой любимым именуются селфи, хотя мне по душе больше забавно звучащий русский эквивалент «себяшки». У меня лично нет и не будет раздвигающейся палки-держателя для смартфонов любителей селфи. Ну а если массам новоявленных «нарциссов» или, как сейчас говорят, инсталюдей, «живущих» в Инстаграме, так уж хочется ими обзавестись, то я им мешать не буду…

Но вернёмся к Австралии. Температура воздуха между тем поднимается до 18 градусов, но всё равно не верится, что это – настоящее лето в стране кенгуру. Немцы продолжают ёжиться, и я также пока не спешу избавиться от свитера и куртки.

Мы держим путь в Элис-Спрингс, столицу Красного центра, сооружённую здесь, в бескрайних песках пустыни Симпсон, в 70-х годах XIX века, первоначально в качестве почтово-телеграфной станции, которая ныне выполняет музейную роль.

В Элис-Спрингс каждый легко может составить себе представление, как выглядит австралийская глубинка (outback): бесконечные равнины вокруг, огромные животноводческие фермы и горные хребты. Элис-Спрингс по своему воздействию на приезжающих сюда стоит в одном ряду с такими «классическими» признаками страны «внизу под» (down under), как здание оперного театра в Сиднее, вышеописанная Улуру (также известная как Ayers Rock) или же Большой барьерный риф, протянувшийся на 2000 км между Папуа-Новой Гвинеей и тропиком Козерога.

Мне городишко чем-то напоминает знакомые нам по вестернам поселения на американском Диком Западе, если бы не краснопесочный ландшафт вокруг…

Изнуряющей жары, характерной для здешних пустынных мест «нормальным» летним днём, по-прежнему нет. Но не только жажда приключений даёт о себе знать, но и жажда в прямом смысле этого слова. От нашего отеля до центра Элис-Спрингс 950 м, если верить Гуглу, – 15–20 минут пешего хода быстрым шагом.

В Todd Tavern (по названию протекающей здесь реки) в этот час почти нет посетителей. Можно спокойно подкрепиться, например, кенгурятиной (мясо местных, безмерно расплодившихся здесь верблюдов мне уже довелось вкусить) и попробовать австралийского пива. Оно ожидаемо кажется несколько водянистым на мой избалованный немцами вкус.

Так проходит час или полтора, прежде чем я покидаю это гостеприимное заведение. Где-то невдалеке вижу группу аборигенов, о чем-то шумно переговаривающихся друг с другом. Вот от неё отделяется приземистый, колченогий, как большинство из них, человек, похоже, средних лет, и направляется прямиком ко мне.

Элис-Спрингс – не город аборигенов. Сами они, как и их предки в последние 22 тысячи лет, обосновались в посёлке, примыкающем к руслу реки. С интересом узнаём, что у аборигенов в Австралии, учитывая племенные различия, около 250 языков. В большинстве их не существует слов, эквивалентных «спасибо» и «пожалуйста». Также не принято приветствовать друг друга, как, впрочем, и незнакомых людей.

Наш гид строго-настрого предупредил нас, что при случайной встрече с аборигенами ни в коем случае не следует смотреть им в глаза, поскольку это может быть воспринято как агрессия.

Поэтому, когда абориген в Элис-Спрингс приближается ко мне, я всячески стараюсь не глядеть в его сторону и очень удивляюсь, когда он вдруг заговаривает со мной на вполне понятном английском:

– Не мог бы ты мне дать два доллара?..

Я несколько теряюсь не столько от вопроса, сколько, вообще, от желания аборигена войти со мной в контакт и мямлю в ответ, опустив взгляд в землю, что-то вроде:

– У меня с собой нет мелочи…

Не то чтобы мне жалко этих двух долларов, но предупреждения гида звучат у меня в ушах словно набат, как бы напоминая, что здешний мир может, не дай Бог, перевернуться, если я проявлю слабость и дам аборигену денег.

– А я думал, что мы – друзья… – разочарованно протягивает в ответ абориген и неспешно, развалистой походкой удаляется в сторону соплеменников.

Как я предположил потом, под местоимением «мы» имелись в виду, по всей видимости, коренные жители и белые. То что я – русский, на лице у меня, понятно, не написано.

По возвращении в гостиницу мне не терпится прояснить, так сказать, истоки нетипичного, как подумалось, для аборигенов обращения к иностранцу за вспомоществованием.

Оказывается, что основная цель визитов аборигенов в город – «огненная вода». Иными словами, иногда им просто требуется «принять на грудь». При этом индивидуальных средств транспорта, чтобы добраться до Элис-Спрингс, у аборигенов нет. Как правило, приобретается вскладчину одна подержанная машина на несколько семей, и на ней они отправляются в путь за развлечениями.