Путевая книга заключённого - Лефортовский дневник

Байкер. Переломанный в аварии и с титановой пластиной в голове. Иногда он двумя руками брал себя за голову, и мял её как кусок теста, придавая ей необычные формы. Рассказывал, что участвовал в ралли Париж-Дакар. Но не в качестве гонщика, на это ему скромности хватило, а в команде техобслуги КаМАЗов. Опоздав на старт из-за проблем с таможней, Лис вернулся из Таджикистана в Москву. Уже где-то в Московской области его взяли с сотней кило героина в фальшбортах спортивного КаМАЗа.

Но это всё, конечно же, только с его слов.

А историй Сергей Чеснов знал столько, что весь день не замолкал ни на минуту. Даже когда рисовал. А рисовал он круто! Прочитав пару моих рассказов о лефортовской жизни, он стал рисовать к ним иллюстрации. Он был Лисом, я Флаем, охрана – псами. Так, день за днём мы сближались, стали товарищами, и, как-то незаметно для меня, он принялся мне рассказывать, что если офицеры ФСБ дают слово, то они выполняют его любым способом. Дело чести и мундира. Но, в то же время, он убеждал меня и в том, что идти в «сознанку» не стоит ни при каких обстоятельствах. И тут же, вздыхая, утверждал, что родные ждут, а ради них принципами можно и поступиться.

В какой-то момент он с печалью в глазах сообщил мне, что жить ему осталось не так много. Рак крови. Было бы что, отдал бы ему последнее. А так, только яблоко в холодильнике и съели пополам.

Ещё через неделю он сообщил мне, что освобождается. То ли дело развалилось, то ли срок содержания кончилось, то ли его активировали по смертельной болезни – я так и не понял. Я тогда и сам собирался вот-вот вернуться домой. Срок моего содержания подходил к концу, предъявить мне что-то внятное так и не смогли, да и я, чтоб потянуть время, пошёл на встречу следствию и стал «лепить» такие сказки про ЦРУ и захват власти, что на допросах еле сдерживал улыбку.

Лис вышел на свободу, прихватив номер телефона моей Любимой. И вот тут-то началась жесть.

Сначала мне предъявили новые обвинения в мошенничестве. Следователь с розовыми щёчками позвал к себе на подстраховку коллегу покрупнее. Наверное думал, что я кинусь на них с кулаками. Но я сдержался, и кроме обвинений в гомосексуализме они от меня ничего не услышали. Я ушёл на 51-ю.

Конечно же, и моим рассказам про ЦРУ они не поверили, а потому своё «честное офицерское» отпустить меня тоже не сдержали. Во вранье друг другу мы были квиты. Но писем от Любимой всё не было.

И лишь через пару недель я узнал, что Лис не только позвонил жене, но и стал разводить её на деньги, набиваясь в дружбу и давя на жалость. И какие-то суммы, якобы, на наш с ним совместный бизнес уже выпросил. Дальше - больше. Преследования, звонки, попытки давления и шантажа.

«Я был вне себя» – это просто слова. Их надо умножить в сто крат. Я готов был разорвать Шакала, его кураторов и, конечно, себя дурака. Мои кулаки были разбиты об свой лоб и стены Лефортово.

В конце концов жена с помощью друзей от него отвязалась, но урок мне был огромный. С тех пор номера телефонов в записных книжках я шифровал, конверты с домашними адресами рвал, соседям не верил.

Позже, я не раз слышал от местных сидельцев о неком списке «бл**ских» работников. Их фамилии и клички передавались из уст в уста, из камеры в камеру. В этом списке оказался и мой первый сосед, и Лис, и некоторые последующие сокамерники. В закрытом изолированном пространстве очень быстро становится ясно - кто есть кто.

Сергей Чеснов из Подмосковья. Я запомнил тебя.

19. 10. 2010 - Arctic Sea

Однажды к нам в камеру зашёл пират. Настоящий.

Он был, мягко говоря, растерян. При задержании его избили, потом сутки везли в холоде, пить давали редко, кормить и подавно не кормили. Потом карантин Лефортово, что тоже не сказочный терем.

В общем, на Джека Воробья или Капитана Блада новенький был точно не похож.

Дмитрий Савинс жил в Прибалтике. Как-то он рассказал, что сам то родом из России, и по фамилии Савин. Но в Латвии стал Савинсом.

И, конечно, в начале он представился нам экологом. А мы с Лисом, понятное дело, у него не уточняли. Хотя уже неделю читали приключенческие статьи из Коммерсанта о захвате судна, заложниках и их бравом освобождении военно-десантным кораблём «Ладный». Но Диму мы так и прозвали - Эколог.

Поотпиравшись месяц, Савинс всё же пошёл на сделку со следствием. Первым обнимать следаков, правда, рванул штурман пиратского «Arctic Sea». И уже только за ним пошёл «в сознанку» и капитан корабля. То есть наш новенький сосед.

В камере Эколог уже не стеснялся рассказывать нам о настоящем грузе, о действительных целях «Arctic Sea», о том, как их жёстко брали десантники. И как сейчас, беспредельно и без доказательств, им «лепят дело» об экономической составляющей, о желании получить выкуп за судно с, якобы, лесом. Но его сделка со следствием в том-то и состояла, чтобы не только признать в суде вину и раскаяться, но и подтвердить версию следствия. И, более того, дать журналистам интервью с подробными деталями этой версии.