Путевая книга заключённого - Лефортовский дневник

К слову сказать, на предварительном следствии на допросах тренер помнил куда больше. Но когда сегодня огласили его прежние показания, он и их забыл. Память человека удивительна, все плохое быстро забывает. Мне жаль, что у хорошего человека было из-за меня столько неприятностей. Отпустили его с миром. Ножевой я люблю по сей день. Правда, тренироваться удаётся с трудом. Как-то вынес пластиковый нож на прогулочный дворик и целый час отрабатывал приёмы. Такой переполох поднялся, отобрали нож, влепили выговор, как будто я маньяк какой.

Последним на сегодня свидетелем был участник «Большой игры: Сломай Систему», естественно по версии обвинения. Он уверенно зашёл в зал и подмигнул мне. Я понял, что его игра продолжается. Сухопарый, светловолосый улыбчивый паренек. Из всех сил убедительно доказывал суду, что «Северное братство» никогда не призывало к убийствам, взрывам и диверсиям. Это правда, я тоже такого не помню. Вот водку не пить и спортом заниматься – это да! А взрывать и убивать – это «бяка».

Прокурор: «Свидетель, у вас при обыске была найдена селитра и краска-серебрянка. Вы можете пояснить, зачем они вам?».

Свидетель: «Конечно! Селитра – это удобрение. Я же дачник. А краской можно столбы забора красить».

Судья: «Свидетель, у вас при обыске были изъяты различные радиодетали и схемы каких-то устройств. Вы можете пояснить, что это и для чего?».

Свидетель: «Я, Ваша честь, работал некоторое время инженером и от работы остались некоторые материалы».

Прокурор: «А описание производства взрывчатых веществ и зажигательных устройств, найденных так же в ходе обыска, для чего были вам необходимы»?

Свидетель: «Я увлекался подобным чтивом, но никогда и ничего подобного не делал».

Под конец допроса парнишку снесло на тему национализма, сетевого сопротивления и боевых групп. Прокурор обрадовался и засыпал того вопросами.

Мне показалось странным, что в конце-концов паренёк всё же самостоятельно ушел домой, а не под конвоем в СИЗО. Что же, игрок, удачи!

Уже вечером в камере мой сосед-ваххабит рассказывал мне, что у них в Дагестане если бы при обыске нашли банку «серебрянки», то её хозяин домой бы вернулся нескоро. Бывало, арестовывали даже за пару блоков сникерсов, так как могли посчитать, что это провизия для моджахедов. Хотя казалось бы, предметы легальны. Я порадовался, что живу не в Дагестане.

Спустя несколько часов судебных допросов я был препровожден обратно в свой каземат. По пути смог сполна насладиться великолепными ножками своей жены и не преминул в очередной раз признаться ей в любви. В этом я был честен.

На обратном пути в изолятор в «стакан» запихали уже меня. В автозаке ехала бригада мошенников, парни и девушки. Все они хорошо знали друг друга, обсуждали свою делюгу, делились впечатлениями, передавали сигареты и малявки. Только две цыганки ехали обособленно и молча. Когда начали обсуждать тему снов, они стали их толковать. Скрючившись, я молча ехал в своем «стакане» и выглядывал в глазок сквозь окно автозака. Вылавливал яркие витрины бутиков, блестящие автомобили, куда-то спешащих людей. Мог ли я когда-то представить, что буду вот так, упершись коленками в холодный ржавый металл и задыхаясь от табачного дыма, наслаждаться видом обычной жизни.

От мыслей отвлек крик цыганки. Кто-но назвал её колдуньей и предложил сжечь на костре.

- Кого сжечь? Меня! Кто ты, чтоб такое говорить? За базар надо отвечать! – кричала она.

- Ну и как тебе ответить? – с ехидством вопрошали её.

- Всё отсохнет у тебя, - кричала она, - и язык, и отросток твой!

На Матроске нас раскидали. Я наконец-то вылез из консервы и пересел в более комфортные условия. В новом автозаке меня в одиночестве ожидал Никита. Он все так же улыбался. «Заряженные» присяжные, судья-обвинитель, левые свидетели и гнилые бывшие соратники – всё это было в его деле, и ничего хорошего он не ждал. Двадцать лет приговора, как он сказал — это будет удача. И при всём этом он был вполне расслаблен, весел и разговорчив. Смог бы я так держаться? Думаю, вряд ли…

Пока ехали, травили друг другу байки, делились впечатлениями и обменивались мнениями. Он с уважением рассказывал о ребятах из бригады «НСО-Север», что так же судятся в Мосгорсуде. Большую часть из них так же ждёт пожизненное. Парнишки беспределят в суде, активно сопротивляются прессу администрации и блатных на Матроске и, при любом поводе, массово «вскрывают» вены.

После общения с Никитой я стал с иронией относиться к собственному положению. Дима Барановский катается в суд пять дней в неделю. Никита с Женей почти каждый день, и одному из них светит п/ж, а дело явно гнилое. Скины из Матроски приезжают с суда, и, если спят, то с «мойкой»-лезвием за щекой, у них война не прекращается ни на час.