Путеводитель “Автостопом по Галактике”

В воспаленном мозгу Артура плавали различные земные образы. Его воображение отказывалось принять тот непостижимый факт, что Земли больше нет – Земля была слишком велика для этого. Он принялся экспериментировать с собственными чувствами. Подумал, что родителей и сестры больше нет. Не волнует. Он подумал обо всех близких ему людях. Опять ноль эмоций. Тогда он подумал о совершенно постороннем человеке, за которым стоял в очереди в супермаркете пару дней назад и почувствовал внезапный укол: супермаркета больше нет, и всего, что в нем продавалось – тоже. Памятник Нельсону исчез! Он исчез, и никто не заплачет о нем, некому больше плакать. С этого момента памятник Нельсону существует только у него в голове. Англия существует только у него в голове – голове, уткнутой в сырой вонючий матрац на летающей тарелке. На него накатила волна клаустрофобии.

Англии больше нет. Это он понимал – это каким-то образом до него дошло. Артур попробовал еще. Америки, подумал он, больше нет. А вот этого он уже не понимал. Он начал сначала, решив взять что-нибудь поменьше. Нью-Йорка больше нет. Никакой реакции. Он никогда всерьез и не верил в существование Нью-Йорка. Доллар, подумал он, канул в Лету. Так, легкая дрожь. Все фильмы Богарта, сказал он себе, исчезли навсегда, и испытал сильнейший шок. МакДональдс, вспомнил он. Больше не существует такой вещи, как гамбургер из МакДональдса.

Он потерял сознание. А когда пришел в себя, обнаружил, что рыдает по своей маме.

Артур как оголтелый вскочил на ноги:

– Форд!

Форд скучно посмотрел из угла, где он сидел и что-то мычал про себя. Как таковой, процесс прохождения через пространство всегда казался ему довольно нудным.

– А? – откликнулся он.

– Если ты работаешь исследователем для этой штуки, книги, или как там, и ты был на Земле, значит, ты собирал материалы?

– Да, мне удалось кое-что добавить к первоначальным сведениям.

– Можно мне посмотреть, что там говорится?

– Конечно, посмотри.

Форд снова передал книгу Артуру.

Артур жадно схватил ее, тщетно пытаясь унять дрожь в руках. Он ввел ключевое слово и нажал кнопку. Экран загорелся, что-то прокрутилось на нем, после чего открылась страница текста. Артур уставился на нее.

– Здесь нет такого пункта! – воскликнул он.

Форд заглянул ему через плечо.

– Есть, есть, – успокоил он, – посмотри, внизу экрана, как раз над Эссентрикой Галламбитс, трехгрудой шлюхой с Эротикона 6.

Артур проследил направление, куда указывал пальцем Форд. Некоторое время он все-таки ничего не мог найти, а потом так и зашелся от возмущения:

– Что? Безопасна? И это все? Безопасна! Одно слово!

Форд пожал плечами.

– Знаешь, в Галактике сто миллиардов звезд, а микропроцессор не бездонный, – объяснил он, – и к тому же никто ничего не знал о Земле.

– Господи ты боже мой, но тебе-то удалось собрать информацию?

– Конечно, удалось. Я передал редактору новый текст. Пришлось чуточку подредактировать, но все же это новая версия.

– И что же там теперь говорится? – спросил Артур.

– В основном безопасна, – смущенно кашлянул Форд.

– В основном безопасна! – вскричал Артур.

– Что за шум? – спросил Форд шопотом.

– Это я кричу, – прокричал Артур.

– Тихо! Помолчи! – цыкнул Форд. – Мне кажется, у нас неприятности.

– Ему кажется!

Из-за двери отчетливо доносился звук марширующих ног.

– Дентрасси? – пролепетал Артур.

– Нет, подошвы стальные, – мотнул головой Форд.

– Тогда кто это? – испугался Артур.

– Хм, – хмыкнул Форд, – если нам повезло, то это пришли вогоны, чтобы выкинуть нас за борт, в открытый космос.

– А если не повезло?

– Если не повезло, – мрачно продолжил Форд, – то, возможно, капитан не шутил, когда пообещал почитать нам свои стихи…

Глава 7

Согласно вселенской классификации, поэзия вогонов помещается на третьем месте с конца. Второе место с конца принадлежит крианским азготам. Когда их великий мастер, Хрюкос Метеорист, впервые читал на публике свою новую поэму “Ода маленькому зеленому комочку слизи, который появился у меня подмышкой прекрасным утром в середине лета”, четверо слушателей умерло от внутреннего кровоизлияния, а президент межгалактического комитета Дурнобелевских премий по искусству выжил исключительно благодаря тому, что отгрыз себе ногу. Хрюкос, как сообщалось, был крайне “расстроен” приемом, который получила поэма, и собирался уже приступить к чтению своего двенадцатитомного эпоса под общим названием “Мои любимые ванные полоскалки”, когда его толстая кишка, в попытке спасти жизнь цивилизаций, проскочила через горло и перекрыла доступ кислорода к мозгу.

Самая отвратительная поэзия во вселенной исчезла вместе со своей создательницей, Паулой Нэнси Миллстоун Дженнингс, в Гринбридже (Эссекс, Англия), в момент разрушения планеты Земля.

Простетник Вогон Йелтц о-очень медленно растянул рот в улыбке. Сделал он это не столько для усиления эффекта, сколько пытаясь вспомнить последовательность необходимых движений мышц. Он только что о-очень хорошо поорал на своих пленников, а теперь успокоился и был в состоянии проявить полнейшее бездушие.