Путеводитель для путешествующих автостопом по Галактике

Все смотрели на него, сияя улыбками. Или, во всяком случае, почти все. Он разглядел в толпе Триллиан. Триллиан была девушкой, которую Зафод недавно увез с какой-то планеты, куда он завернул инкогнито ради забавы. Она была гуманоидной расы, стройной, смуглой, с длинными черными волнистыми волосами, полными губами, забавно вздернутым носиком и загадочными карими глазами. Красный шарф, повязанный на голове, и длинное свободное шелковое коричневое платье придавали ее внешности нечто арабское. Конечно, никто из присутствовавших никогда не слышал об арабах. Арабы незадолго до этого перестали существовать, но даже когда они еще существовали, то находились в полумиллионе световых лет от Дамограна. Триллиан не была кем-то особенным, так, во всяком случае, заявлял Зафод. Она просто везде его сопровождала и говорила ему все, что она о нем думает.

— Привет, милая! — сказал он ей.

Она сдержанно улыбнулась ему и отвела взгляд. Потом снова взглянула на него с более теплой улыбкой, но он уже смотрел в другую сторону.

— Привет! — сказал он небольшой группе существ из прессы, которые стояли рядом, и ждали, когда же он прекратит говорить «привет» и перейдет к президентским изречениям. Он улыбнулся и им, подумав: «Будет вам изречение!»

Однако то, что он сказал далее, было им не особенно интересно. Один из чиновников решил с раздражением, что президент явно не в настроении читать написанную для него превосходную речь, и нажал кнопку на пульте дистанционного управления у себя в кармане. Возвышавшийся в отдалении от них огромный белый купол треснул посредине, раскололся, и половины медленно ушли в землю. Все раскрыли рты, хотя отлично знали, что будет именно так, потому что сами это конструировали.

Под куполом был огромный космический корабль, длиной около полутораста метров, имевший форму кроссовки, совершенно белый и умопомрачительно красивый. В самом сердце его, невидимая, лежала небольшая золотая коробочка, внутри которой находился самый непостижимый уму прибор из всех когда-либо придуманных: прибор, который делал космический корабль уникальным в истории Галактики, и по имени которого корабль был назван — «Золотое Сердце».

— Ух, ты! — сказал Зафод Библброкс «Золотому Сердцу». Ничего больше он сказать не мог.

Он повторил, чтобы позлить журналистов:

— Ух ты!

Толпа снова повернулась к нему в ожидании. Он подмигнул Триллиан, которая подняла брови и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Она знала, что он собирается сказать, и считала его ужасным кривлякой.

— Это поразительно, — сказал он. — Это просто потрясающе! Этот корабль так великолепен и шикарен, что я, пожалуй, угнал бы его.

Прекрасное президентское изречение, абсолютно подходящее случаю. Толпа, оценив, засмеялась, журналисты радостно нажали кнопки на своих суб-эфирных диктофонах, а президент улыбнулся.

Улыбаясь и чувствуя, как колотится его сердце, он нащупал в кармане маленькую парализующую бомбу.

Больше он терпеть не мог. Он поднял лица к небу, испустил дикий вопль в мажорной терции, швырнул бомбу оземь и бросился вперед сквозь море внезапно застывших улыбок.

5

Простетный Вогон Джельц был несимпатичен даже по вогонским меркам. Его нос куполом возвышался над маленьким свинячьим лбом. Его темно-зеленая резиноподобная кожа была достаточно толста, чтобы он мог играть в политику на вогонской государственной службе, и играть хорошо, и достаточно водонепроницаема, чтобы он мог неопределенное время жить в море на глубине до тысячи футов без пагубных последствий.

Это, конечно, не означает, что он любил плавать. У него не было на это времени. Он был таким, каким был потому, что миллиарды лет назад, когда вогоны впервые выползли из неподвижных доисторических морей планеты Вогсфера и упали, тяжело дыша, на девственных берегах, и первые лучи яркого юного Вогсолнца осветили их в то утро, силы эволюции, поглядев, отреклись от них, отвернулись с отвращением и вычеркнули их как нелепую и досадную ошибку. Они не должны были жить.

Факт, что они все же выжили — это, в некотором роде, дань уважения безмозглой упрямости этих существ. Эволюция? — сказали они себе, — да кому она нужна? — и просто стали обходиться без того, в чем природа им отказала, до тех пор, пока не научились исправлять наиболее крупные анатомические неудобства хирургическим путем.

Между тем, силы природы на планете Вогсфера работали, не покладая рук, чтобы исправить свой прежний ляпсус. Они создали сверкающих бриллиантами быстролапых крабов, которых вогоны ели, разбивая их панцири железными клюками; высокие дарящие вдохновение деревья, от стройности и цвета которых захватывало дух, вогоны рубили их на дрова и жарили на них крабье мясо; тонконогих газелеподобных существ с шелковистой шерстью и доверчивыми глазами, которых вогоны ловили и садились на них верхом. Они не годились для езды, — их хребты моментально переламывались, но вогоны все равно на них садились.