Путеводитель для путешествующих автостопом по Галактике

Несколько секунд стояла тишина, затем Артур попытался выудить несколько слов из каши в своей голове:

— Триша Макмиллан? Как ты здесь оказалась?

— Так же, как и ты, — ответила она, — меня подвезли. В конце концов, какая у меня была перспектива с одним дипломом по математике, а с другим по астрофизике? Разве что очередь на бирже.

— Расчет невероятности закончен, — сказал компьютер. — Ответ: бесконечность минус один.

Зафод посмотрел на Форда, на Артура и, наконец, на Триллиан.

— Триллиан, — спросил он, — а что, подобные вещи будут происходить каждый раз, когда мы будем включать невероятностный привод?

— Боюсь, что да, — ответила она.

14

«Золотое Сердце» плыл через космическую ночь, теперь уже на обычном фотоновом двигателе. Четыре человека, составлявшие его экипаж, чувствовали себя неуютно, зная, что они вместе не по собственной воле и не по простому совпадению, а по странному физическому принципу — как будто отношения между людьми подчиняются тем же законам, что отношения между атомами и молекулами.

Когда на корабле наступила искусственная ночь, каждый из них был рад уйти в свою каюту и привести в порядок свои мысли.

Триллиан не спалось. Она сидела на кушетке и смотрела на маленькую клетку, в которой было последнее и единственное, что связывало ее с Землей — пара белых мышей, которых Зафод, поддавшись уговорам, позволил ей взять с собой. Она не собиралась возвращаться на свою планету, но все же была огорчена своей негативной реакцией на известие об ее уничтожении. Земля казалась далекой и нереальной, и ей не хотелось даже думать о ней. Она смотрела, как мыши копошатся в клетке и бегают в колесе, до тех пор, пока они полностью не завладели ее вниманием. Внезапно она встряхнулась и решила сходить на мостик, чтобы посмотреть показания приборов. Ей хотелось понять, о чем же именно она старалась не думать.

Зафоду не спалось. Ему тоже хотелось понять, о чем он не позволял себе думать. Сколько он себя помнил, у него всегда было назойливое смутное ощущение раздвоенности. Ему почти всегда удавалось отогнать его и не беспокоиться, но сейчас оно вернулось с внезапным и необъяснимым появлением Форда Префекта и Артура Дента. Оно, казалось, каким-то образом вписывалось в невидимую ему картину.

Форду не спалось. Он был в возбуждении оттого, что он снова в пути. Пятнадцатилетнее заключение закончилось, когда он уже почти перестал надеяться. Будет весело пошляться немного с Зафодом, хотя с ним было что-то неладно, и Форд не мог понять, что. Он был потрясен тем, что Зафод стал Президентом Галактики, и еще больше тем, как он покинул этот пост. Была ли на это какая-то причина? Спрашивать об этом самого Зафода никакого смысла: он никогда не в состоянии был объяснить причин того, что делал. Для него это было искусством ради искусства. Он бросался на все в жизни с чем-то вроде помеси необузданного гения и наивной некомпетентности, которые зачастую трудно различимы.

Артур спал, он ужасно устал.

Зафод услышал стук в дверь. Она открылась.

— Зафод…

— Да?

— Мне кажется, мы нашли то, что ты искал.

— Да ну?

Форд отказался от попыток уснуть. В углу его каюты стоял маленький компьютер. Он посидел за ним немного, пытаясь сочинить новую статью о вогонах для «Путеводителя», но не смог выдумать ничего достаточно едкого и бросил. Он надел халат и решил сходить на мостик.

Войдя, он с удивлением увидел две фигуры, взволнованно склонившиеся над приборами.

— Видишь? Корабль скоро войдет на орбиту, — говорила Триллиан. — Там планета. На тех самых координатах, которые ты предсказал.

Зафод услышал шум и обернулся.

— Форд! — воскликнул он. — Иди сюда, посмотри.

Форд подошел и посмотрел. На экране светились ряды цифр.

— Узнаешь эти галактические координаты? — спросил Зафод.

— Нет.

— Я подскажу. Компьютер!

— Привет, ребята! — возликовал компьютер. — Собирается компания?

— Заткнись, — сказал Зафод, — и покажи экраны.

Свет на мостике погас. Светящиеся точки играли на пультах и отражались в четырех парах глаз, смотрящих на экраны внешнего монитора.

На них совсем ничего не было.

— Узнаешь? — спросил Зафод.

Форд нахмурился.

— Нет, — сказал он.

— Что ты видишь?

— Ничего.

— Ты его узнаешь?

— О чем ты?

— Мы в туманности Конской Головы. Одно сплошное огромное темное облако.

— И я должен был узнать его по совершенно пустому экрану?

— Темная туманность — это единственное место в Галактике, где ты можешь увидеть черный экран.

— Ну и ладно.

Зафод рассмеялся. Он совершенно очевидно был чем-то очень обрадован, почти как ребенок.

— Это же здорово, это просто великолепно!

— Что великолепного в том, чтобы попасть в облако пыли?

— А что, по-твоему, может там находиться? — продолжал Зафод.

— Ничего.

— Ни звезд, ни планет?

— Нет.

— Компьютер! — закричал Зафод. — Разверни угол обзора на сто восемьдесят градусов, и без разговоров!