Путеводитель по англичанам

Как всем известно, на самом деле имя Биг-Бен, или Большой Бен, носит колокол, не менее прославленный, чем башня, в которой он находится. Мы каждый день слышим его голос на канале ВВС перед выпуском новостей. Его необычный перелив (дин-дон-дин-дон – говорят, что это адаптированная для колоколов церкви Святой Марии в Кембридже мелодия Генделя) знаком нам по телевизионной сатире, навязчивым рингтонам и из многих других источников.

Во время строительства башни возник бурный спор по поводу часов: никто не торопился вкладывать деньги в их изготовление, пока высота башни не достигнет 150 футов. В итоге часы заняли свое законное место только в 1859 году, спустя 25 лет после того, как старый Вестминстерский дворец и здания парламента сгорели дотла.

К этому времени колокол уже подняли на башню, впрочем, и здесь не обошлось без неприятностей. Во время испытаний в 1857 году он треснул, и его пришлось отливать заново. В 1858 году его снова установили на башне, испытали и в 1859 году опять раскололи. На этот раз чинить его не стали, и он остался с трещиной до наших дней. Решить проблему позволил типично английский компромисс в виде облегченного колокольного молота. В 1863 году колокол наконец зазвонил. Вам придется попотеть, чтобы подняться по лестнице на 315 футов вверх и увидеть тщательно отлаженный старинный механизм и викторианские пенни, которые до сих пор стоят на страже точного времени: считается, что монетки смещают хронометраж часов на 0,4 секунды в день в одну или другую сторону.

Согласно широко распространенному мнению, Биг-Бен получил свое название в честь Бенджамина Холла, руководившего установкой колокола. Но есть и альтернативная версия, гласящая, что на самом деле Биг-Бен назван в честь знаменитого боксера-тяжеловеса Бенджамина Каунта: такое прозвище дали колоколу рабочие, поднимавшие его на башню.

Кроме колокола с трещиной у Биг-Бена есть еще одна проблема: башня стоит на месте бывшего острова Торни, на песчаном берегу, соединенном с болотистой полоской земли между двумя протоками реки Тайберн. Расположенная напротив Башня Виктории, в свое время самое высокое здание в стране, была и вовсе построена на рыхлом водоносном песке. Рабочие, расширявшие подземную станцию Вестминстер, вынуждены были остановить огромный тоннелепроходческий щит из-за того, что Биг-Бен начал оседать. Теперь башня слегка отклонена к северо-западу и в зависимости от погоды едва заметно раскачивается из стороны в сторону, почти как мнения членов парламента, заседающих несколько ниже.

Часы на башне Биг-Бен, своеобразный символ британской надежности, пережили серьезную поломку лишь однажды, в августе 1976 года. То долгое жаркое лето навсегда изменило Англию, заставив владельцев лондонских ресторанов впервые вынести столики на улицы. Еще раз часы остановились без всякой видимой причины, но также при очень жаркой погоде в мае 2005 года.

Биг-Бен остается символом всего английского – элегантный, эксцентрично старомодный и непоколебимо надежный. Его циферблат виднеется сквозь туман и моросящий дождь, словно бледный лунный диск, а свет наверху говорит о том, что парламент заседает до поздней ночи, члены парламента не жалея сил борются с проблемами нации и в мире все идет своим чередом.

В сей час, Господь,

Меня направь
И оступиться
Мне не дай.

Стихи, начертанные на стене Часовой башни: они положены на мелодию, которую вызванивают колокола

8 Кентербери

В 1933 году сын Уинстона Черчилля, красавец и повеса Рэндольф, потянув за нужные ниточки, устроил своего старого приятеля Джона Бетчемана писать колонку светской хроники в газете The Evening Standard. Пост редактора в то время занимал бывший шпион Роберт Брюс-Локхарт. Бетчеман не был шпионом, однако неплохо разбирался в светской жизни.

Но даже с учетом этого он оказался не вполне готов к своей новой работе. Одним из его первых заданий стало интервью с голливудской звездой Мирной Лой, тогда находившейся в зените славы. Весьма смутно представляя себе, о чем говорить с актрисой, Бетчеман, будущий поэт-лауреат Великобритании, принялся расспрашивать ее о том, что занимало его самого. «Вам нравится перпендикулярная архитектура?» – осведомился интервьюер. Он даже ухитрился убедить ее ответить, что она этим «очень интересуется».

В самом деле, нет ничего более английского, чем перпендикулярная архитектура. Эта английская разновидность готического стиля отличается самобытным, более мягким характером, чем готика, зародившаяся во Франции, где первым образцом стала церковь аббатства Сен-Дени, построенная в 1144 году. Этот архитектурный стиль, устремленный ввысь и состоящий как будто из одних вертикальных линий и длинных узких окон, окончательно сложился в 1360-х годах, отразив ужас людей перед страшной чумой – Черной смертью.