Но возможно, нам не следует слишком увлекаться этими мечтами. Достаточно прочитать заметки в корнуолльских газетах 1840-х годов о семьях, которые забивали и сжигали своих детей, сочтя их подменышами – зачарованными обрубками дерева, которые феи подбрасывают вместо похищенного живого ребенка, – чтобы осознать: английские феи вовсе не из тех, кем можно восхищаться, они вызывают ужас. Они всегда были здесь, опасные, безнравственные, капризные, жестокие, и люди по возможности старались держаться от них подальше. А если человек вдруг обнаруживал, что попал к феям, он старался вести себя как можно осторожнее и ни в коем случае не соглашаться танцевать с ними или принимать у них угощение, иначе ему грозило очнуться на том же месте через несколько столетий.
Несмотря на все это, современный англичанин, пожалуй, согласится с Редьярдом Киплингом и его героем Паком с волшебных холмов (1906) в том, что феи очень древние создания и что людям, пожалуй, не следовало так бесцеремонно «врываться в холмы», и вместе с тем будет помнить, что рассказы о феях вплетают неповторимую магическую нить в гобелен английской истории. Кроме того, благоразумие подскажет ему, что не стоит читать вслух «Сон в летнюю ночь» в день летнего солнцестояния (24 июня).
36
Гластонбери Тор
Поколения англичан делали вид, что не замечают Гластонбери Тор – странное возвышение на равнинах Сомерсета, увенчанное башней церкви Святого Михаила. Оно выглядело так странно, что это почти выходило за рамки приличия. Кроме того, здесь был повешен и четвертован Ричард Уайтинг, последний аббат Гластонбери. Поэтому люди решили просто оставить это место в покое.
Не вполне ясно, какой новый дух овладел англичанами в 1960-х годах, но он преобразил Гластонбери и полузабытое разрушенное аббатство на вершине холма, сделав его настоящей столицей Нью-Эйджа. Не Новым Иерусалимом, конечно, но чем-то вроде более умеренного мифологического аналога. Отчасти свою роль в этом сыграло возрождение интереса к королю Артуру и национальной мифологии, отчасти это был протест против химеры технического прогресса, отчасти растущее увлечение нетрадиционными духовными течениями. Словом, что бы это ни было, теперь Гластонбери, от безмятежных садов Чалис-Уэлл до последней вегетарианской чайной, стал пульсирующим сердцем чего-то нового, иного. Кроме того, здесь ежегодно проходит всемирно известный Гластонберийский фестиваль.
Холм занимает центральное место в двух важных легендах. Первая гласит, что именно здесь высадился Иосиф Аримафейский, когда привез на эти земли терновый венец и Святой Грааль – чашу, из которой Христос пил во время Тайной вечери. Сюда же, по преданию, он привозил Иисуса, когда тот был ребенком (см. главу 37). Здесь же он закопал свой посох или, возможно, терновый венец, после чего на этом месте вырос гластонберийский терновник, который цвел дважды в год, на Рождество и на Пасху, пока не пал жертвой пуританских фанатиков в XVII веке.
Такова первая легенда. Вторая гласит, что Гластонбери Тор отмечает вход в мир фей, начало пути в Авалон, куда забрали короля Артура, чтобы исцелить его раны, и где в 1170 году монахи обнаружили гробницу с его останками, которые спустя еще сто лет были с почестями захоронены королем Эдуардом II. Здесь родилась легенда о «Короле былого и грядущего» (
Есть и другие легенды. Писательница-эзотерик Кэтрин Мальтвуд предположила, что холм находится в центре гигантского зодиакального круга, фигуры которого образованы группами деревьев по всему Гластонбери. Однако здесь есть некоторая неувязка: известно, что в период, с которым Мальтвуд соотносит создание растительного зодиака, местность вокруг холма представляла собой судоходную акваторию.