Путеводитель по англичанам

Но возможно, нагляднее всего английскую сущность траста демонстрирует 61 тысяча волонтеров, которые еженедельно жертвуют своим свободным временем, чтобы рассказывать туристам о старинных интерьерах, устраивать для них прогулки по паркам, помогать садовникам и т. д. Национальный траст можно считать памятником многим вещам, но прежде всего он показывает, как глубоко укоренился в душе англичан принцип добровольности.

Вы можете кое-что понять об интересах нации, взглянув на статистику самых посещаемых площадок Национального траста: в настоящее время в первой тройке находятся Стоурхед и Клайвден, прекрасные поместья с великолепными живописными парками и садами. Национальный траст позволяет взглянуть на англичан еще с одной стороны – как на увлеченных садоводов, в глазах которых сад становится границей, безусловно отделяющей город от деревни. Что ж, в этом нет ничего плохого.

Когда меня не станет, я надеюсь, что мои друзья не будут строго придерживаться правил или слепо следовать тем путем, который я проложила. Новые обстоятельства требуют новых подходов и действий, сохранять в вечности следует дух, а не мертвую форму… Мы оставим им несколько домов, чистых и благоустроенных, и еще несколько совершенно новых, недавно отстроенных, и прилегающие земли, и немного разумного и мягкого руководства.

Октавия Хилл (1989)

40 Нельсон

1 августа 1798 года, в час жаркого средиземноморского заката, флот Горацио Нельсона наконец обнаружил французские корабли, стоявшие на якоре в заливе Абукир у побережья Египта. Сгущались сумерки, но Нельсон был полон решимости завязать бой. Английские пушечные команды замерли у своих орудий, французы поспешно разворачивали пушки в сторону моря, откуда приближался неприятель. Битва при Абукире должна была вот-вот начаться.

Английский командующий подготовился к сражению: он разработал четкий план действий и обсудил его со своими капитанами накануне вечером за общим столом на флагманском корабле «Авангард». В общих чертах план состоял в следующем: встать с линией французских кораблей борт о борт и разгромить их. Детали предполагалось уточнять на месте, по мере обстоятельств. Нельсон вполне полагался на интуицию и энергию своих капитанов и верил, что они смогут воплотить этот план в жизнь.

Нельсон не был строгим приверженцем дисциплины и уже приобрел некоторую известность за неподчинение приказу во время битвы при Сент-Винсенте. Тогда, заметив, что можно отрезать группу испанских кораблей от основной флотилии, он вырвался из строя и сумел захватить их. Подчиненные знали его стиль и понимали, что он ждет от них не рабского повиновения и дотошного следования мелочам, а энтузиазма и инициативы в достижении общей цели.

Регулярные общие ужины создавали доверительную командную атмосферу, которую Нельсон тщательно поддерживал среди своих подчиненных. Благодаря этому сложился образ нельсоновских капитанов как «братьев по оружию» – хотя цитата была заимствована из шекспировского «Генриха V». Все это подпитывало благоговение и обожание, которые англичане щедро изливали на Нельсона в течение всего следующего столетия.

Победа при Трафальгаре была построена на том же принципе. Когда Нельсон раскрыл свой план, кое-кто из присутствующих даже прослезился от его смелости и простоты. В разгаре того сражения Нельсон погиб и перед смертью среди прочего сказал своему флаг-капитану: «Поцелуй меня, Харди». Позднее, когда на смену английской спонтанности пришла строгая выдержка, этот эпизод породил немало толков. Мог ли великий герой вести себя так немужественно? Может быть, на самом деле он сказал не «kiss me», а «кисмет» (индийское или арабское слово, означающее «рок, судьба»)? Ответ: почти наверняка нет. Не стоит недооценивать силу английской сентиментальности.

«Однако есть один маленький адмирал, – писал эдвардианец Генри Ньюболт, автор патриотического стихотворения, проводящего параллели между игрой в крикет и картечницами Гатлинга. – Мы все его братья и его сыновья, и он достоин – о, он достоин вдвое большего, чем все ваши пушки и корабли».

Песни Ньюболта были написаны на исходе столетия тотального морского господства, которое обеспечила Англии ошеломляющая победа Нельсона при Трафальгаре. В его текстах кроме героического пафоса и нескольких наивных рифм имеются, на слух современной аудитории, и довольно неловкие моменты («есть особые утехи, известные только морякам»). В конце он пишет: «Я был с ним, когда надежда от нас отвернулась, и среди нас он казался бессмертным. Могу поклясться, его мундир был осыпан звездами, а пустой рукав приколот к груди».