Путеводитель по англичанам

47 Морские курорты

Представьте себе такую сцену. Мы на берегу знаменитого морского курорта, стоим под навесом автобусной остановки и смотрим на море. Волны монотонно набегают на гальку, даль скрывается в тумане, в лицо нам летят мелкие брызги.

Пытаясь согреться, мы крепче обхватываем ладонями бумажный пакет с жареной рыбой и картошкой, щедро посыпанной солью и сбрызнутой уксусом. Вообще-то в августе не должно быть такой погоды, говорим мы себе, возмущенные, но все же готовые смириться с неизбежным.

На камнях перед нами какие-то стойкие личности в застегнутых наглухо куртках с капюшонами спасаются от непогоды под тентами жизнерадостной расцветки. Тенты оглушительно хлопают на ветру, едва не срываясь со вбитых глубоко в песок шестов.

Неужели там кто-то купается, изумленно спрашиваем мы, отправляя в рот ломтик жареной картошки и чувствуя соль на языке. Нет, показалось. Но вообще тут довольно весело, правда? Правда же?

Не знаю, правда это или нет, но мы можем утешить себя тем, что получили традиционный английский опыт. В точно такой же ситуации уже побывали наши родители и прародители и, вполне вероятно, – с поправкой на глобальное потепление – побывают наши дети и внуки.

Увлечение англичан отдыхом на морском побережье сформировалось довольно поздно – после того как доктор Ричард Рассел опубликовал трактат под названием «Диссертация касательно пользы морской воды при болезнях желез». Это был 1750 год, и открытие целебных свойств морской воды спровоцировало настоящее столпотворение в курортных городах на пике сезона. Рассел перенаправил часть людских потоков на морское побережье и сам подал пример, перебравшись в небольшую сассекскую деревушку под названием Брайтелмстоун.

Это был провидческий ход. Прошло всего десять лет, и Брайтон – так его стали называть – превратился в процветающий курорт. В 1820 году в нем построили Королевский павильон, а население достигло 24 тысяч человек. Популярности английских морских курортов, как ни странно, способствовали Наполеоновские войны: состоятельные люди уже не рисковали выезжать на континент и предпочитали проводить каникулы на родине.

Затем морские берега стали гораздо ближе благодаря паровым судам. В 1830 году паром, следовавший из Лондона в Маргит и обратно, перевез 95 тысяч человек. Затем появились поезда. Затем автобусы, популярность которых взлетела между двумя войнами благодаря специальным ценам на экскурсионные билеты и введению оплачиваемых отпусков. Еще позднее люди приезжали на скутерах, и ни одни банковские каникулы в Брайтоне не обходились без дебоша и драки между модами и рокерами.

За последние десятилетия число морских курортов сильно сократилось: люди предпочитают отдыхать за рубежом или по путевкам «все включено» на Канарских островах. Пожилые квартирные хозяйки, сдававшие отдыхающим комнаты в приморских городках, одна за другой отошли в иной мир, отели в духе «Фолти Тауэрс» закрылись, прогулочные пирсы сгорели или разрушились от времени, старые комедианты из курортных театров отдали Богу душу. Уже существующие курорты более отчетливо разделились по классовому признаку: Блэкпул и Маргит – для рабочего класса, Брайтон и Саутпорт – для среднего класса. Лайм-Риджис и горстка других балансируют на грани чего-то большего. Во всяком случае, на пляжах Дорсета подают итальянские салаты с панчеттой по безумным ценам, а это что-нибудь да значит.

В каком-то смысле все это тоже очень по-английски. Хотя ободранные автобусные остановки, грязноватые ночные клубы и доносящийся со стороны моря запах гниения – это та изнанка Англии, которую мы предпочитаем не замечать.

Ты думаешь, в Маргите более оживленно? Кусок сыра, кишащий паразитами, тоже можно назвать более оживленным по сравнению с неиспорченным куском. В Маргите нет недостатка в обществе, но это общество такого сорта, что люди, осмотрительно выбирающие себе круг знакомств, отнюдь не стремятся сюда попасть. Раз в неделю в Лондон отправляется баржа, нагруженная скумбрией и селедкой, и возвращается, нагруженная людьми. Дешевизна этого путешествия делает его одинаково привлекательным и для дохлой рыбы, и для оживленной человеческой компании. Так что, возможно, твое одиночество в Рамсгите не так плохо, как может показаться.

Уильям Коупер (1731–1800)

48 Клубника со сливками