Путеводитель по англичанам

Король Яков предложил ежегодно 5 ноября праздновать его и лордов «чудесное спасение», зажигая костры, и традиция вскоре прижилась. Фейерверки появились на полвека позднее и сохранились до наших дней. В последние годы фейерверки были признаны небезопасными, и это слегка умерило праздничный разгул, но все же Ночь Гая Фокса с запахом жженого картона, шипящими фейерверками и традиционным имбирным кексом остается одним из самых ярких воспоминаний английского детства.

С романа Уильяма Харрисона Эйнсуорта «Гай Фокс», написанного в 1841 году, началась реабилитация Гая Фокса как своеобразного антигероя. В книге этот персонаж вызывает симпатию, и в следующие полтора столетия Гай Фокс постепенно превратился из злодея в символ сопротивления привилегированным классам. Забавно, как изменился в общественном сознании образ человека, который был террористом, сражавшимся за победу другой страны, с которой Англия в тот момент воевала. Но, несмотря на повешения и четвертования, англичане все же незлопамятный народ. Просто им нужно было подумать несколько столетий, прежде чем прийти к выводу, что Фокс был героем, и надеть его маску из фильма «V – значит вендетта» для демонстрации у стен парламента.

Помним, помним не зря пятый день ноября

И заговор пороховой.
Пусть память о нем и ночью и днем
Всегда остается с тобой.
Гай Фокс, Гай Фокс – взорвать он хотел
Парламент и короля.
Тридцать бочек пороха, факел и шнур —
Пропала родная земля.
Но Божьей волею схвачен был он
В подвале том с фонарем.
Веселитесь, друзья, – колокол звонит!
Веселитесь, друзья, – короля Бог хранит!
Что же с Фоксом сделать? Сжечь его!

Традиционные стихи в честь 5 ноября

67 Универмаг Harrods

Осталось ли хоть что-нибудь английское в универсальном магазине Harrods? С 1985 года им владеют иностранцы, большинство отделов также принадлежат иностранным компаниям. У бывшего владельца универмага Мохаммеда аль-Файеда были свои причуды, среди прочего в магазине был введен дресс-код для покупателей: людей в небрежной, грязной или вызывающей одежде могли вытолкать из магазина (совершенно не по-английски).

Несмотря ни на что, есть две причины, по которым Harrods попал в эту книгу. Первое: поначалу это был магазин тканей, открытый в 1824 году Чарльзом Генри Хэрродом на Бермондси-стрит в бедном лондонском районе Саутворк. В 1840-х годах из него сделали бакалейную лавку – сначала в Излингтоне, затем в Степни (Ист-Энд). В 1850-х он обосновался на своем нынешнем месте на Бромптон-роуд и по-прежнему оставался совсем небольшим магазинчиком. В течение следующего десятилетия его постепенно достраивали, пока он не превратился в знакомого всем монстра, владельцем которого стал Чарльз Дигби Хэррод.

По какой-то причине чаще всего инновационный прорыв в истории английской розничной торговли всегда совершает именно второе поколение. Например, не основатель Майкл Маркс, а его сын Саймон превратил в бастион английского среднего класса фирму Marks & Spencer, продающую каждую четвертую пару носков в стране. Не брюзгливый Джон Льюис, а его сын Спиден сделал сеть магазинов, до сих пор носящую его имя, одним из первых вестников мутуализма. В этом смысле Harrods не был исключением.

Итак, это первая причина, и не будем также забывать о том, что занимаемое магазином место на Бромптон-роуд стало одним из самых дорогих объектов недвижимости в мире. Оно принадлежит наследникам торговца солью Генри Смита, который в XVII веке завещал направлять доходы от этой земли для выкупа из плена английских моряков, захваченных турецкими работорговцами.

Вторая причина заключается в том, что Англия изобрела примерную концепцию универсального магазина в его современном виде. До некоторой степени эту славу оспаривает Париж, предъявляя в доказательство свой знаменитый универмаг Le Bon Marché, но все-таки идея открыть магазин с множеством отделов первым пришла в голову Уильяму Уайтли, который основал свой памятник викторианскому консьюмеризму в 1863 году в Паддингтоне. Уже на следующий год похожий универмаг открыл Джон Льюис, заняв для этого деньги у своей сестры. Он приказал соскоблить со стен штукатурку, чтобы максимально увеличить торговую площадь. Оба предпринимателя произвели революцию в английской розничной торговле: они отказались от попыток вовлечь покупателя в разговор и навязать ему ненужные покупки, вместо этого сделав ставку на доверие покупателя к продавцу.