Путеводитель по англичанам

Почему именно этот неопределенный термин – «мясо»? Почему не сказать ясно: пирог с говядиной, с ветчиной, с курицей? Похоже, ответ нужно искать в Средневековье, когда наши далекие предки придумали первый мясной пирог – своего рода фастфуд для небогатых средневековых горожан.

В XII веке в районе лондонских доков появились харчевни. Если у вас не было возможности самостоятельно готовить себе пищу, вы приносили в одну из таких харчевен кусок мяса – любой, который вам удалось раздобыть, – и там его могли для вас приготовить. Кроме того, готовое мясо заворачивали в лепешку, отправляли на пятнадцать минут в печь, потом вынимали. Вуаля! – мясной пирог.

Готовые пироги продавали на улицах: этим занимались разносчики с корзинами, накрытыми кисеей, – предшественники знаменитых пирожников. В «Видении о Петре Пахаре», написанном Уильямом Ленглендом в XIV веке, уличные торговцы зазывают покупателей: «Горячие пироги, горячие, вкусные, со свининой и гусятиной, подходи-налетай!»

В этот исторический период больше всего мяса производилось в Истчипе. Существенный недостаток харчевен заключался в том, что их хозяева просто выбрасывали на улицу кости и потроха, что вызывало общественное недовольство. Постепенно харчевни переезжали все дальше на задворки города. Уже тогда они считались сомнительными заведениями. Закон от 1301 года запрещал хозяевам харчевен в летнее время покупать мясо, которому больше суток. В один пирог можно было запрятать бессчетное количество заразных болезней.

Во времена Тюдоров и Стюартов в изготовлении пирогов наметилась явная специализация: пироги со свининой пекли на Севере, с телятиной и ветчиной – в Центральных графствах, с мясом и почками, угрем и курицей – в Озерном крае. В 1660 году Сэмюел Пипс упрекал свою жену за то, что она слишком долго пекла пироги в новенькой печи, однако утешал себя тем, что «в следующий раз она справится получше».

Так или иначе, пироги оставались угощением английских бедняков или путешественников, попавших в город проездом: можно было купить пирог у разносчика, а если дело происходило после 1850-х годов, то в лавке. Чтобы совсем не разориться, разносчики обходили пабы и предлагали посетителям бросить монетку и разыграть пирог. Если посетитель паба проигрывал, он платил разносчику пенни, если выигрывал, получал бесплатно пирог – и нередко тут же швырял им в других посетителей.

Впрочем, долгая история английских мясных пирогов еще не окончена. В конце концов, пирог – один из самых удобных способов дольше сохранить мясо. Пироги незаменимы для тех, кто путешествует или находится вдали от дома. Стоит откусить от сочного, испускающего ароматный пар мясного пирога – и вы почувствуете, что жизнь налаживается. И наконец, они произошли от огромных, шириной в несколько футов, тюдоровских пирогов с начинкой из лосятины или китового мяса, которые приходилось запекать по восемь часов.

Она торгует пирожками,

И тают пирожки во рту.
Друзья, отведайте их сами,
Не ешьте всякую бурду.
Ей Суини Тодд ссужает мясо —
Она давно его должник.
Он точит лезвия и лясы:
Обжора, брадобрей, шутник[22].

Р. П. Уэстон в спектакле «Суини Тодд»

74 Меланхолия

У англичан есть одна особенность: они испытывают необъяснимую тягу к потертым, невзрачным, побитым временем вещам. Дело не просто в бережном и уважительном отношении к старине – нет, в этом определенно чувствуется оттенок снобизма. «Ему пришлось купить всю мебель», – пренебрежительно заметил консерватор Майкл Джоплинг о Майкле Хизелтайне (как указано в «Дневниках» Алана Кларка), и в этих словах мы слышим глубоко укоренившееся недоверие ко всему слишком яркому, новому, магазинному. Естественное следствие этого – азартные поиски в сельских парках археологических памятников Римской эпохи и Средневековья, а также традиционное английское увлечение элегиями, страданиями и трагическими расставаниями.

Долгое время считалось, что склонность англичан к меланхолии объясняется в основном островным климатом, а также трудностями пищеварения, связанными с потреблением говядины. Возможно, дело совсем не в этом, однако вы без труда различите нотки ностальгии у Чосера и в «Гамлете», в элегии Грея и в «Смерти Артура» Мэлори – и в этом кроется подсказка, почему автор решил показать легенду об Артуре через призму потерь и смертей. Не так далеко от нынешнего поколения был еще Джордж Оруэлл, размышлявший о судьбах английской деревни в книге «Глотнуть воздуха» (1939).