Церковь в Лаодикеи была резко осуждена, не за откровенно оппозиционное отношение к учению, которое одобрял Иоанн, а за свой нейтралитет. Иоанн, очевидно, предпочитает честного врага сомнительному другу:
Откр., 3: 15–16.
Поэтому «Laodicean» («лаодикейский») в английском языке стало словом, означающим «безразличный» или «нейтральный».
Агнец
Теперь место действий переносится на небо, и вся остальная часть Откровения является сугубо мистической. Иоанн начинает с того, что описывает Бога посреди небесного двора посредством образов, заимствованных у Даниила и Иезекииля, и заметно представлен у него также образ серафима Исайи. Среди всей этой красоты показана книга, запечатанная семью печатями. Возможно, в ней содержатся тайны будущего, которое не может быть показано до того, как одна за другой не будут вскрыты печати.
Появляется герой, который открывает содержимое книги:
Откр., 5: 6–7.
Образ Мессии как агнца, ставшего своего рода великой жертвой Пасхи, был представлен в четвертом Евангелии. Об этом явно говорится в Первом послании Петра:
1 Петр., 1: 18–19…
К концу I в. эта метафора стала настолько известной, что автору Откровения уже не нужно было вдаваться в подробности, чтобы объяснить, кто такой Агнец.
Четыре всадника
Одна за другой вскрываются печати книги, и с каждой из первых четырех появляется наездник на коне:
Откр., 6: 1–8.
Это «четыре всадника апокалипсиса», представляющие виды зла, которые должны были низойти на мир (особенно на Римскую империю, которая рассматривалась ее населением как синоним «мира»), знаменуя собой начало его разрушения и пришествия мессианской эры.