Путеводитель по Галактике для автостопщиков

— Да, — согласился старик, с безнадежностью оглядывая комнату. — Десять миллионов лет планирования и исследований на ветер. Десять миллионов лет, землянин. ты в состоянии постигнуть величину такого срока? За это время галактическая цивилизация могла пять раз подряд развиться из единственной молекулы. И все исчезло.

Он помолчал и добавил:

— Впрочем, для тебя это просто слова.

— Вы знаете, — задумчиво сказал Артур, — пожалуй, это многое объясняет. Всю жизнь у меня было странное безотчетное ощущение, что в мире происходит что-то огромное, даже зловещее, и никто не мог сказать мне, что это такое.

— Нет, — ответил старик, — это обычная, совершенно нормальная паранойя. Она есть у всех во Вселенной.

— У всех? — переспросил Артур. — Так если это есть у всех, это что-то значит! Может, где-то за пределами той Вселенной, которую мы знаем.

— Может быть. Какая разница? — сказал старик, прежде чем Артур успел разволноваться. — Возможно, я слишком стар и устал, — продолжал он, — но я всегда считал, что шансы выяснить, что же на самом деле происходит, так смехотворно малы, что нужно просто плюнуть на это все и постараться занять себя чем-то интересным. Например, я: я конструирую побережья. У меня есть награда за Норвегию.

Он порылся в свалке и извлек оттуда увесистый кирпич из прозрачного пластика, внутри которого была модель Норвегии, а снаружи начертано его имя.

— И какой в этом смысл? — спросил он. — Я не вижу никакого. Всю жизнь я делал фьорды. В какой-то момент они вошли в моду, и я получил большую премию.

Он повертел награду в руках и, пожав плечами, отшвырнул безразлично; не настолько, впрочем, безразлично, чтобы она не упала на что-то мягкое.

— В новой версии Земли, которую мы сейчас строим, мне дали Африку. Конечно, я делаю ее с фьордами, потому что они мне нравятся, и я так старомоден, что считаю, что они придают континенту экстравагантность. А мне говорят, что это не экваториальный ландшафт. Экваториальный! — он усмехнулся. — Какое это имеет значение? Конечно, наука многого достигла, но мне больше нравится быть счастливым, чем правым.

— И вы счастливы?

— Нет. В этом-то вся и неприятность.

— Жаль, — сочувственно сказал Артур. — Это была бы хорошая концепция образа жизни.

Где-то на стене загорелся белый огонек.

— Идем, — сказал Слартибартфаст, — ты должен встретиться с мышами. Ваше прибытие на планету наделало много шума. Оно уже объявлено третьим по невероятности событием в истории Вселенной.

— А какие первые два?

— Да так… наверное, просто совпадения, — безразлично сказал Слартибартфаст. Он открыл дверь и подождал, пока Артур пойдет следом.

Артур еще раз оглядел комнату, а потом самого себя и свою одежду, в которой он лежал в грязи в четверг утром.

— А вот у меня, кажется, большие проблемы с образом жизни, — пробормотал он.

— Прошу прощения? — спросил старик, не поняв.

— Нет, ничего, — сказал Артур, — это шутка.

Глава 31

Безусловно, хорошо известно, что необдуманные слова могут стоить многих жизней, но все же не всегда мы можем оценить истинный масштаб этой проблемы.

Например, в тот самый момент, когда Артур произнес: «А вот у меня, кажется, большие проблемы с образом жизни», в ткани пространства-времени открылась случайная дыра и перенесла его слова далеко-далеко во времени, через почти бескрайние просторы космоса, в далекую галактику, где странные воинственные существа балансировали на грани ужасной межзвездной войны.

Шла последняя встреча лидеров враждующих сторон.

Наводящая страх тишина висела над столом переговоров. Облаченный в усыпанные бриллиантами черные боевые шорты командир вл’хургов пристально смотрел на вождя г’гувнуттов, сидевшего на корточках напротив него в облаке зеленого сладковатого пара. Чувствуя, что миллион сверкающих чудовищным вооружением звездных крейсеров ждет единственного его слова, чтобы разразиться электрической смертью, он ждал, что мерзкая тварь заберет назад свои слова о его мамочке.

Тварь шевельнулась в своем тошнотворно клубящемся пару, и в этот миг над столом переговоров прозвучали слова: «А вот у меня, кажется, большие проблемы с образом жизни».

К несчастью, на языке вл’хургов эти слова звучат, как самое страшное оскорбление, какое можно себе представить, и отплатить за него можно было только развязав многовековую кровопролитную войну.

Через несколько тысяч лет, когда их галактика уже лежала в руинах, они поняли, в конце концов, что все это было ужасной ошибкой, и тогда оба враждующих боевых флота объединили свои остатки с тем, чтобы совершить совместное нападение на нашу Галактику, бесспорно являвшуюся источником обидной фразы.

Еще несколько тысяч лет могучие корабли разрывали огромные космические пространства, чтобы с ревом спикировать на первую планету, встретившуюся на их пути, — ей оказалась Земля, — где вследствие роковой ошибки при расчете масштабов весь боевой космический флот был случайно проглочен маленькой собачкой.