Путеводитель по греческой мифологии

Гектор, решив сойтись с Ахиллом в единоборстве, отчетливо понимает, что его шансы на успех крайне малы, но тем не менее, чтобы не уронить собственное достоинство, не меняет принятого решения даже после мольбы Андромахи отказаться от боя.

Гектор отвечает:

                                                           …страшный
Стыд мне пред каждым троянцем и длинноодежной троянкой,
Если, как робкий, останусь я здесь, удаляясь от боя.

Публичное одобрение служило существенной мотивацией для свершения геройских поступков, а публичное порицание низводило к тягостной доле, и Гектор, выйдя на поединок с Ахиллом, сделал то, чего от него ожидали.

Гибель Гектора должна была бы принести довольство Ахиллу, но этого не случилось. Ахилл знал, что после смерти Патрокла вскоре умрет и сам. Гектор, выйдя на поединок с Ахиллом, не мог предвидеть судьбу, а Ахилл смотрел в глаза смерти.

В свое время Ахилл говорил Патроклу:

Нам обоим предназначено землю одну окровавить
Здесь, на троянском брегу! И меня, возвратившегось с боя,
В доме отцов никогда ни Пелей престарелый не встретит,
Ни любезная матерь, но здесь покроет могила!
Если же после тебя, о Патрокл мой, в могилу сойти мне,
С честью тебя погребу; но не прежде, как здесь я повергну
Броню и голову Гектора, гордого смертью твоею!

После гибели Патрокла Ахилл решил отомстить человеку, который убил его ближайшего друга. Но он рискует жизнью не для того, чтобы завоевать себе вечную славу, а потому, что считает себя виновным за смерть Патрокла. Ахиллу не удается избавиться от душевных страданий, и потому кажется удивительным, что он в конце концов проникается к Приаму симпатией, но все встает на свои места, когда соглашаешься с автором «Илиады», что жизнь выше отмщения, а человечество выше истребления неугодных.

Наследие «Илиады»

Описанные в «Илиаде» события нельзя назвать исторически достоверными, и все же они живы в памяти поколений.

В конце трагедии Еврипида «Троянки», когда Троя разрушена, хор троянских женщин горестно причитает:

Ах, скоро имя отчизны уйдет.
Дыхание смерти то здесь, то там.
А ты где, о город?

Однако «имя отчизны» — Трои — влету не кануло. «Илиада» позволила грекам заглянуть в свое прошлое, хотя это прошло далеко не безоблачно. Троянская война была настоящей войной, не крестовым походом и не «локальным конфликтом». Гибель Гектора послужила сигналом для разрушения Трои, что повлекло за собой гибель мужчин и порабощение женщин. В греческом мире этот случай не единичен. Та же горькая участь выпала и другим превращенным в развалины городам. Это была эпоха тотальной войны.

«Илиада» Гомера стала общенародным греческим достоянием и впоследствии сделалась образцом для римского национального эпоса и многочисленных эпопей новоевропейской литературы. В I веке до нашей эры римский поэт Вергилий сочинил «Энеиду», написанную в подражание «Илиады». Свою поэму Вергилий начинает словами «arma uirumque cano» («Битвы и мужа пою»), где слово  armaсимволизирует «Илиаду».

Вплоть до XV столетия «Илиаду» читали, главным образом, на византийском Востоке, а на Западе получил известность написанный в XII веке Бенуа де Сен-Мором «Роман о Трое» — сочинение, за которым в европейской литературе последовало множество подражаний. С наступлением Ренессанса Гомер перестал удовлетворять вкусам широкой публики, хотя в те времена Джордж Чэпмен перевел «Илиаду» на английский язык, и она вдохновила Шекспира на создание трагедии «Троил и Кассандра» Французский филолог Жюль Сезар Скалигер ценил Вергилия намного выше Гомера, произведения которого полагал «нелепыми и смешными, чисто гомеровскими». Английский поэт Джон Драйден считал, что Эней Вергилия выписан несравненно более жизненно и рельефно, чем любой герой «Илиады». В 1714 году Антуан де Ла Мотт сделал «улучшенный» перевод «Илиады» на французский, освободив поэму от «варваризмов»: коварного своеволия богов и богинь и грубых выходок героев произведения.