Путеводитель по картинной галерее Императорского Эрмитажа

Действительно, в чертах, во всей фигуре молодой женщины как бы воплотился идеал художника, носившийся перед ним еще тогда, когда Елены не было на свете. Рубенс был без ума от нее и не уставал изображать ее во всех видах и поворотах, во всевозможных костюмах. Но в этом чувстве не было уже ничего духовного. Елена была не подругой мастера, а его любовницей. И все портреты Елены носят в себе отражение этого отношения. Всюду она кажется каким-то лукавым, лакомым, красивым зверьком, и нигде не видишь ее души. Даже в чудесной эрмитажной картине, в самом строгом из всех этих портретов по краскам и позе, она представляется, несмотря на свое темное платье и на свою скромную позу, шаловливой, костюмированной гетерой, а не супругой престарелого и знаменитого гражданина. О природе отношений, существовавших между ней и мужем, в выразительной форме говорит в Эрмитаже картина Рубенса, (относимая к 1635 году), известная под названием “Le croc en jambe” (Подножка)и изображающая в виде пастуха и пастушки самого гения фламандской живописи и его вторую жену.

Удивительно характерны два дальнейших портрета:бритого францисканского монаха,взирающего своими острыми глазами прямо на зрителя (писан около 1615), и приготовленное для воспроизведения на гравюре изображение цесарского генерала Шарля де Лонгваля, павшего в 1621 году при осаде Нейзаля в Венгрии. Роскошная аллегорическая рама, окружающая этот маленький, но характерный, полный жизни портрет, олицетворяет добродетели полководца и его судьбу. Наконец, из трех остальных портретов один — Сусанны Фоурман (Фурмен) с дочерью— принадлежит к самым колоритным произведениям мастера (божественно написана верхняя часть лица, особенно светящийся бледный лоб и недоверчиво поглядывающие глаза); два других — только этюды, но они стоят лучших картин-портретов. Первый изображает камеристку принцессы Изабеллы испанской(бывшей правительницей Нидерландов) — анемичную, слегка грустную особу.

Петер Пауль Рубенс. Портрет камеристки инфанты Изабеллы. 1623/27. Дерево, масло. 64х48. Инв. 478. Из собр. Кроза, Париж, 1772

Портрет этот принадлежит к тончайшим произведениям мастера и не имеет по непосредственности характеристики ничего подобного во всей европейской живописи вплоть до мечтательных романтических портретов XIX века. Мужской портрет, носит какой-то “русский характер”. Это точно герой романа Тургенева или Достоевского из эпохи “пробуждения интеллигенции”. Вероятно, мы видим здесь кого-то из самых близких к мастеру лиц. Почему-то кажется, что именно в беседе с такими лицами Рубенс должен был получать большую широту взглядов, нежели ту, что давала иезуитская школа, общество простаков-товарищей или напыщенных аристократов.

Пейзажи Рубенса

От человеческих лиц перейдем к ликам природы, которую Рубенс боготворил с какой-то чувственной страстью. Эрмитаж обладает всего двумя его пейзажами, но их достаточно, чтобы понять его прелесть и значение в этой области. Как далеки мы здесь от выписанных робких фонов старонидерландских мастеров и даже от пейзажа, бывшего в моде при самом Рубенсе. [90]Картина “Радуга”, принадлежащая к среднему периоду (около 1620), полна тихого ликования.

Петер Пауль Рубенс.Пейзаж с радугой. Начало 1630-х. Холст, масло, переведена с дерева. 86х130. Инв. 482. Из собр. Брюля, Дрезден, 1769

Она дает впечатление подлинного счастья жизни в природе, среди простора полей, в здоровых ароматах, в окружении сочного, неисчерпаемого плодородия, в тиши отдыха после трудового дня, после благословенных дождей и ветров. Напротив того, в “Возчиках камней”, гениальной картине, принадлежащей к позднему периоду творчества (часть ее дописана Уденом), передана печальная, почти трагическая природа.

Петер Пауль Рубенс.Возчики камней. Ок. 1620. Холст, масло, переведена с дерева. 86х126,5. Инв. 480. Из собр. Уолпола, Хоутон холл, 1779

Кажется, что два крестьянина, занятые переправлением воза по тяжелому пути, должны спешить, ибо беду сулят тонущие в сгущенном мраке скалы и полна щемящего уныния луна, всплывающая над болотом.

Античные Сюжеты