Путеводитель по «Хроникам Альрата»

— Я не могу сказать, — мальчик качает головой.

— Ну раз ты не можешь сказать мне, то придется сказать страже Анима, потому что я обязательно расскажу им про ребенка, у которого в кармане целое состояние.

И снова эта убивающая на повал непосредственность. Вся боль страдальцев всех мыслимых миров отражается в его глазах.

— Хватит, — предупреждаю я.

— Я не могу сказать, — повторяет он. — Я поклялся, что не скажу ни слова.

Если поднять его за шиворот и хорошенько встряхнуть, то он тут же выпалит сотню слов, но в наполненном людьми каре это вызовет не слишком приятное мне внимание.

— Ладно, — соглашаюсь я. — Тогда зачем тебе говорить с Великим Царем Хмасом?

— Это я тоже не могу сказать. Это секрет.

Секрет…

— А то, что у тебя есть статуэтка, это, значит, не секрет?

Он задумывается. Видимо, когда он хвастался передо мной, то совершенно не взял в расчет, что, показав свое сокровище, он нарушает какое-то обещание. Держать статуэтку в тайне его, похоже, не просили.

— Не выдавайте меня страже, Мастер Сентек, — он сокрушенно качает головой.

Любопытство берет верх над здравым смыслом.

— Не выдам, если расскажешь свой секрет. Это не будет считаться предательством. Я клянусь тебе, что никому не расскажу.

— Я не могу, — он сокрушенно качает головой. — Лучше отдайте меня страже.

— Как знаешь, — я с деланым безразличием пожимаю плечами. — Твой выбор.

Я отворачиваюсь к иллюминатору и жду, когда мальчик поймет, что хитрый Мастер Сентек поставил его в безвыходную ситуацию. Совершенно очевидно, что он должен что-то кому-то передать в Аниме, для этого и статуэтка — чтобы пройти в храм. Жрецы его помурыжат, но страсть к золоту возьмет верх, и его пропустят. Возможно даже, кто-то уже знает, что он придет, и ждет его, а статуэтка — просто прикрытие, так сказать, мзда жадному до золота Аниму. Статуэтку отдал мальчику кто-то, кто достаточно богат, чтобы схватить первое, что попалось под руку, не придавая особого значения, что это за предмет. Впрочем, эта характеристика подходит к любому известному мне обладателю. Ах да, забыл сказать, в чем заключается трудность мальчика: если я все-таки сдам его страже, он не сможет выполнить свое обещание, а для благородного юного гражданина это обещание является священной клятвой.

— Клянетесь, что сохраните это в секрете? — спрашивает он.

— Клянусь Богами Анима, — отвечаю я.

Он воровато оглядывается по сторонам и начинает сбивчиво шептать мне на ухо. Я внимательно слушаю.

— Покажи, — приказываю я.

Он мотает головой.

— Покажи, — я повторяю уже настойчивее.

Он молчит.

— Стража Анима, — напоминаю я.

Он достает из внутреннего кармана куртки бархатный чехол и протягивает его мне. Я разворачиваю. Ну конечно! Записка на бумаге! Кто бы сомневался! В эру чипов памяти и мгновенных сообщений она выглядит как артефакт, но все еще остается самым надежным средством хранить секреты. Я опускаю руку почти под самое сиденье и разворачиваю ее. Слава Богам, зрение у меня отменное. Записка недлинная, и мне хватает нескольких мгновений, чтобы ее прочитать. Потом я прячу ее в чехол и возвращаю мальчику.

— Можешь быть уверен, что я никому не расскажу и страже я тебя не отдам, — заверяю его я.

— Я знал, что вы сдержите слово, Мастер Сентек, — серьезно говорит он.