Путеводитель по Лукоморью

– Так отель весь изогнутый, червяком извивается, – снисходительно пояснила Антонина, – и вы сейчас видите особняк мэра сзади.

– Ну, побежали домой, – спохватился Женя. – Спокойной ночи, тетя Виола. Вы же никому про нас не расскажете?

– Нет, – качнула я головой, – я не нарушаю данного слова.

– Вы прикольная, – похвалила меня Тоня.

А Евгений на всякий случай решил подлизаться:

– Обязательно почитаю ваши книги.

– Буду рада, – стараясь не рассмеяться, ответила я.

– У вас на ботинке шнурок развязался, можете упасть, – заботливо предупредила девочка. – И вы какую-то тряпку выронили, вон валяется.

Я присела на корточки, чтобы затянуть шнурки, и увидела резинку для волос, точь-в-точь такую, как та, что Марта обронила в доме Фаины Максимовой. Только сейчас «пион» оказался не темно-бордовым, а желто-оранжевым. Я взяла цветок и спрятала его в карман, посчитав это доказательством того, что Ирина была во дворе.

Резиночки делает Фекла. Тихая, незаметная жена Вадима рукодельница, и, наверное, она дарит «цветы» не только Марте, но и остальным женщинам, живущим или работающим в доме Буркина. Волосы Богдановой достаточно длинные, чтобы забрать их в хвост. На людях художница всегда показывается с одной прической, она тщательно работает на имидж, но дома-то может расслабиться. Я выпрямилась и замерла. Минуточку, а может, тут недавно пробегала Марта?

Семиклассники тем временем отодвинули одну из досок забора и пролезли в образовавшуюся дыру. Я последовала их примеру и оказалась на улице, где стоит ларек Тамары.

Мне повезло: в тот момент, когда я приблизилась к дверям гостиницы, около нее остановился огромный автобус, из салона стали высаживаться люди. Я смешалась с толпой и вошла в холл. Федор суетился за стойкой, которую облепили паломники, а мне удалось никем не замеченной шмыгнуть в коридор.

Глава 31

Даже в ранний утренний час Зинаида Борисовна встретила меня при полном параде. Волосы пожилой дамы были уложены в высокую прическу, а на лицо она нанесла легкий макияж.

– Вы опять в образе Элеоноры, – отметила она.

– Марта полагает, что писательницы обожают спать до полудня, – улыбнулась я. – Не хотелось ее разочаровывать и внезапно столкнуться с ней на улице. Вы живете в самом центре, рукой подать до особняка.

– Проходите в гостиную, – предложила Руднева, – мой друг уже пришел.

Я живо скинула курточку, ботиночки, ринулась в комнату – и замерла, едва переступив порог. На покрытом красно-черным пледом диване сидела Фекла.

– Вы? – в растерянности спросила я.

Шлыкова кивнула.

– Ваш друг – жена Вадима? – не успокаивалась я, на сей раз обращаясь к Зинаиде Борисовне. – Я думала, он мужчина.

– Мы с Феклушей не разлей вода, – пропела Руднева. – Так, милая?

Шлыкова опять кивнула.

– Часто пьем вместе чай, – щебетала старуха, – обсуждаем всякие дела, проблемы, между нами секретов нет. Верно, дорогая?

Шлыкова снова сделала быстрое движение головой, и мне показалось, что она не испытывает большой радости при виде «лучшей подруги».

– Сейчас Фекла расскажет все, что знает! – тоном глашатая, читающего на площади царский указ о казни очередного боярина, заявила Зинаида. – Абсолютно все! Твоя книга, Виола, станет бестселлером, потому что ни одному писателю не придумать такого. Жизнь заворачивает куда более крутые сюжеты, чем человеческая фантазия.

– Все? – пискнула Фекла, и я увидела в ее глазах страх.

– Мы же договорились! – с напряжением в голосе произнесла Руднева. – Пришла пора сорвать маски. Или ты передумала?

– Нет, – прошептала Шлыкова.

– Правильно, – расплылась в улыбке Зинаида Борисовна, – верное решение. Виола не станет называть в своем романе по имени того, кто рассказал, что на самом деле происходит в доме Буркина.

– Нет, для развития сюжета это совсем не нужно, – подтвердила я. – Но вы же хотите, чтобы главные герои носили свои подлинные имена?

– Конечно, – кивнула Руднева.

Через приоткрытую дверь в комнату ворвался звук сирены. Зинаида Борисовна бросилась к окну, одновременно хватая телефон.

– Что-то случилось, вон как несутся… Интересно куда? Сейчас позвоню Татьяне Ивановне. Алло, милая…

Я молча смотрела на Шлыкову. Та сидела на диване, чуть сгорбившись, втянув голову в плечи. Руки молодой женщины судорожно расправляли на коленях длинную юбку мешковатого платья, и мне внезапно стало понятно: Зинаида Борисовна обязала несчастную прийти сюда и принудила к откровенному разговору. Каким образом можно заставить взрослого человека сообщать информацию вопреки его воле? Да очень просто – методом шантажа. На что угодно готова спорить, Рудневой известна какая-то тайна Феклы. Старуха пригрозила ей: не расскажешь писательнице, что знаешь о Богдановой, я молчать о твоем секрете не стану. И куда деваться бедняжке? Интересно, на чем жену Вадима удалось подловить? Но уж точно не на адюльтере. Сомневаюсь, что на бесцветную, смахивающую на больную мышь Шлыкову кто-то из мужчин может посмотреть заинтересованным взглядом.