Путеводитель по миру Братства черного кинжала

Думаю, возможно, из всех женщин, Марисса более близка мне лично, потому что я тоже вышла из консервативного окружения, и мне пришлось сломать много шаблонов и ожиданий, чтобы найти саму себя. Ее сцена в начале «Разоблаченного любовника», где у нее возникает приступ паники в ванной во время вечеринки в честь брата, ясно показывает, во что обходится ей жизнь в глимере. Она сублимирует себя и свои обязанности, давно ей ненавистные, что приблизило ее к крайней точке.

Меня часто спрашивают, есть ли что-то от меня в книгах или людей, которых я знаю. Оба ответа – нет. Я скрытная по натуре, и строго разграничиваю личную жизнь от писательской деятельности, к тому же, мне ненавистна мысль, что кто-то из моих друзей и семьи почувствуют себя использованными. С другой стороны, в книге определенно есть моменты, которые я испытала на собственном опыте. Например, я имела дело с приступами паники, и эпизод с Мариссой в той ванной комнате резонирует со мной. Я не вставляю реальные сцены в роман, потому что так я показала бы что-то от себя, но я сопереживаю своей героине так, как сопереживали бы вы, говоря с кем-то, кто проходил через уже пережитое вами.

Поворотным пунктом для Мариссы как личности наступает, когда она сжигает всю свою одежду на заднем дворе. Я подумала, что это отличный способ символично отметить ее разрыв с традициями:

Ей понадобилось добрых двадцать минут, чтобы перетащить все платья во двор. Туда же она отнесла все корсеты и шали. Когда она закончила, ее одежда казалась призрачной в лунном свете, приглушая тени жизни, к которой она никогда не вернется... привилегированной жизни... жизни в ограничениях... и позолоченной деградации.

Она вытащила из клубка одежды пояс, бледно-розовую полоску атласа, и пошла в гараж. Не колеблясь, она подняла газовый баллон и схватила коробку спичек. Она вышла к бесценному водовороту атласа и шелка, облила их чистым, сладким катализатором, встала против ветра и достала спички.

Она зажгла спичку и бросила ее.

Взрыв был сильнее, чем она ожидала, ее отбросило назад, обожгло лицо, пламя раздулось в огромный огненный шар.

Взметнулось оранжевое пламя, черный дым поднялся в воздух, ее крик прорвался через этот ад.

У меня возникло четкое изображение этого огня, как она бегала вокруг горящей одежды и кричала… это было кратковременное представление ее внутренних перемен, сжигание прошлого перед тем, как идти вперед.

И черт, она взяла себя в руки. Один из моих любимых эпизодов во всей серии – когда Марисса затыкает рот своему брату и всему Совету Принцепсов на голосовании за принудительное отстранение для незамужних женщин аристократии. Поднявшись на ноги, она утверждает свой статус главы семейства, потому что старше Хэйверса, и голосует против, положив конец обсуждению и ограничению. Она полностью изменилась с того момента в ванной, не просто освободилась из-под контроля глимеры, но получила контроль над ними.

Мне так же нравится, где она оказалась. Она идеально подходит для управления Безопасным Местом, и таким образом вносит серьезный вклад в развитие расы. И хорошо, что спустя годы непонимания, она сработалась с Рофом потому, что это дало ему шанс раз за разом доказывать, что он действительно уважает ее.

Знаменательно, что в конце «Разоблаченного любовника» все шеллан пришли к Мариссе в офис, и Бэт подарила им маленькие фигуры. Эпизод показывает шеллан с той стороны, которую я не смогла прописать в книге ранее, а именно что они, как Братья, связаны между собой особенным образом.

Возвращаясь к Бутчу. В конце книги, когда его принимали в Братство, было ясно, что он не чувствовал себя целым, даже с его новой ролью:

Роф прочистил горло, но все же голос короля был немного хриплым.

– Ты первый новобранец за последние семьдесят пять лет. И ты... ты достоин той крови, которую ты и я разделяем, Бутч из моего рода.