Путеводитель по миру Братства черного кинжала

«Но не только это пленило ее. Он был воплощением всего достойного, что она знала: всегда думал об остальных, и никогда – о себе. За обеденным столом он единственный справлялся о здоровье окружающих, ранах и болезнях, больших и маленьких неприятностях. Он никогда не требовал внимания к себе. Никогда не переводил беседу на себя. Всегда приходил на помощь.

Если возникала трудная работа, он добровольно соглашался нее. Если было поручение, он вызывался выполнить его. Если Фритц пошатывался под весом блюда, Праймэйл первым вставал со стула, чтобы помочь. Судя по разговорам за столом, он был защитником расы, учителем для новобранцев и хорошим, настоящим другом для всех.

В самом  деле, он служил примером самоотверженного целомудрия Избранных, был идеальным Праймэйлом. И в какую-то секунду и час, день и месяц  пребывания здесь, Кормия свернула с пути долга в дремучий лес желаний. Сейчас она хотела быть с ним. Никаких должна, обязана, необходимо».

Священный Любовник, стр. 18

Конечно, это полностью противоречит ее роли Первой супруги – которая, по традиции Избранных, должна делить Праймэйла со своими сестрами. Этот диссонанс между воспитанием Кормии, ее истинными желаниями и тем, кто она на самом деле, является сутью того, с чем она борется, и не только в романтическом, но и в личностном плане.

По поводу Фьюри: я думаю, что в дополнение к его связующему инстинкту, Кормия действительно привязывает его к себе. Она невероятно стойкая и терпеливая, и они оба преодолевают многое. Она также играет важнейшую роль в его выздоровлении, но об этом чуть позже.

Фьюри опускается на самое дно своей адской зависимости после занятия любовью с Кормией. Сцена, где он берет ее девственность писалась очень тяжело, потому что я знала, что должна быть предельно осторожной с тем, что вижу, и  не хотела, чтобы было какое-либо недопонимание: Кормия абсолютно точно хотела того, что случилось, но Фьюри поспешно решил, что причинил ей боль.

Ничего сексуального в изнасиловании нет. И точка.

Заблуждение Фьюри по поводу своих действий гонит его прямо в руки Колдуна. Однажды он почти одержал победу над героином (в Пробужденном Любовнике), и я полагаю, что его возвращение к этому наркотику было неизбежным, учитывая его зависимость и эмоциональную неустойчивость. И это разбило мне сердце:

«Дерьмо определенно не было красным дымком. Не было никакого неторопливого расслабления, вежливого стука в дверь прежде, чем наркотики войдут в его мозг. Это было вооруженное нападение с использованием стенобитного тарана, и когда Фьюри вырвало, он напомнил себе, что получил то, чего добивался.

Смутно, на самых задворках сознания, он услышал, как колдун начал смеяться… услышал сквозившее в его кудахтанье удовлетворение, несмотря на то, что героин овладел оставшейся частью его разума и телом.

Его рвало, и, начав терять сознание, Фьюри осознал, что его обманули. Вместо того, чтобы убить колдуна, именно он остался в этой пустоши ее хозяином.

Хорошая работа, напарник… отличная».

Священный Любовник, стр. 431

Удивительно, что Фьюри пережил это, и я с содроганием думаю о том, что могло произойти, если бы Блэй не остановился в особняке, и они с Куином и Джоном не зашли в тот момент в ту спальню.