Читаем Путеводитель по оркестру и его задворкам полностью

Военный духовой оркестр — это раз. Нелучшее место, конечно. Потому что ходить иногда надо строем и при этом играть. И начальник в погонах. А дирижер в погонах и с лампасами… Не, это уже клиника. Мне так кажется. Но зато кларнетов там уйма. По крайней мере, когда я пару раз играл в Государственном духовом оркестре, их там было штук шестнадцать.

Народная музыка… Ну это как со скрипкой. От баварской до еврейской.

А когда мой коллега Дима иногда появлялся в слегка меланхолическом настроении и начинал в задумчивости играть иранские и азербайджанские мугамы, так это же просто крышу сносило!

А что творят на кларнете болгарские и вообще балканские товарищи…

А турецкий кларнет…

Там просто глаза становятся квадратными от изумления, потому что у них совершенно неквадратное ритмическое мышление. Играли, знаем — мозги пухнут на глазах. Даже не Стравинский. А эти — как будто так и надо!

Джаз. Тут даже и обсуждать нечего. И сольный, и биг-бендовый…

Кстати, о птичках

Все слышали оркестр Гленна Миллера. Все знают на слух его неповторимое звучание, получившие название chrystal chorus, когда играет группа саксофонов с солирующим кларнетом. Безумно сладостный звук.

И вот однажды, когда мне удалось найти повод, чтобы ничего не делать, я решил посмотреть оскароносный фильм «История Гленна Миллера». На полочке он лежал. Ну все здорово, красота, божественная музыка, в меру обрамленная биографическими событиями и неприятностями. В какой-то момент возникает очередная проблема, связанная с тем, что трубач-солист переиграл губы, а завтра концерт, а что делать и как быть… И в этой безвыходной ситуации Гленна Миллера осеняет великая мысль передать партию трубы кларнету, и вот в этот самый момент истины оркестр обретает столь знакомое нам звучание. (В кадре оркестр Гленна Миллера. Все, включая продюсеров, в изумлении.)

И тут до меня тихо доходит разница между романтическим фильмом и реальной действительностью.

Помните, я писал про то, что инструменты играют в разных строях, что у многих духовых звучит все что угодно, но только не то, что написано в нотах, про главных жертв этого исторического беспредела — валторнистов? Так вот. Труба и кларнет играют в одном строе in B, то есть на тон ниже, чем написано в нотах. И практически единственным способом не переписывать и не транспонировать весь репертуар и вообще не вставать на уши было отдать партию трубы кларнету. Вот и все.

А как зазвучало!

Кларнет в симфоническом оркестре появился хоть и не последним, но в относительно обозримые времена, и у меня была слабая иллюзия, что удастся понять, каким образом получился такой удачный и универсальный с точки зрения его применения инструмент. Забегая вперед, скажу, что иллюзия не оправдалась, я все равно ничего не понял.

Кларнет был сконструирован в начале XVIII века, эпизодически появлялся в партитурах второй половины века у Рамо и Стамица, но место в оркестре занял только во времена Глюка и Моцарта и окончательно осел там в начале XIX века. То есть практически в наши дни (ведь правда же, это было совсем недавно?).

Эволюционная развилка, навсегда отделившая кларнет от всех остальных деревянных духовых, имела место, судя по всему, в самом конце XVII века, когда за основу был взят одноязычковый chalumeau, а не двухязычковый schalmei, от которого пошли гобои и фаготы.

Как у немецких мастеров получилась такая штуковина, я понять не могу

В принципе, такая же дудка, как и все остальные, деревянный цилиндр со сквозной продольной дырой. И прикрученной к срезанному под углом «клюву» мундштука камышовой пластинкой. Но!

У изделия, вышедшего около 1700 года из мастерской нюрнбергского мастера Иоганна-Кристофа Деннера, оказалось несколько особенностей. Во-первых, умные и широкообразованные люди связывают специфический, особенно в нижнем регистре, тембр кларнета с выпадением четных гармоник. То есть они присутствуют, но слабо, и их практически не слышно. Похоже, это связано как раз с использованием одноязычковой трости. А во-вторых, в отличие от прочих нормальных деревянных духовых, при передувании (или в современных условиях при открытии октавного клапана) звук улетает наверх не на октаву, а на полторы. Отсюда дополнительные кларнетовые проблемы.

Объясняю медленно, с такой скоростью, чтобы самому понять, что говорю.

Когда в нормальных деревянных духовых инструментах ты нажимаешь октавный клапан, то ты (в общем случае) получаешь звук на октаву выше. То есть все выглядит как на фортепиано — разные октавы по аппликатуре похожи друг на друга.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии