Путеводитель по повести А.П. Платонова «Котлован»: Учебное пособие

Согласно принятой в соответствующей литературе терминологии, Божественный промысел о мире и спасении людей называется «Божественным домостроительством», или «домостроительством нашего спасения». Данное понятие восходит к образу из посланий апостола Павла (Еф. 2: 20–22; Еф. 3: 2; 1 Кор. 4: 1) и относится к строительству на земле Церкви Христовой, но не культового здания, конечно, а собрания верующих, за Христом последовавших и образующих Его Тело — мистической реальности, той самой «Невесты Агнца», или Небесного Иерусалима, который в конце времен спускается с небес. Апостол Павел изображает Церковь в виде строящегося здания, которое «имеет Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святой Храм в Господе» (Еф. 2: 20–21). Это здание (дальше мы будем цитировать Флоренского) «строится из самих людей» и «под материалом для постройки прежде всего надо разуметь то, что представляют собой люди в их актуально-раскрытом, эмпирическом характере». Флоренский — а для него это принципиально важное положение — говорит о двух аспектах Церкви: с одной стороны, Церковь является за-пре-дельной [176]реальностью, созданной Богом раньше мира (Флоренский называет это небесно-эоническим аспектом Церкви); с другой стороны, Церковь — это конкретные, живые люди, «уже начавшие подвиг восстановления, уже вошедшие своею эмпирическою стороною в Тело Христово» (Флоренский называет это историческим аспектом Церкви). О двух аспектах Церкви Флоренский рассуждает, опираясь главным образом на памятник раннехристианской письменности, впрочем, очень известный и даже причислявшийся в свое время к новозаветному канону. Речь идет о «Пастыре» римского аскета I-го и начала II века Ерма. По содержанию «Пастырь» относят к апокалиптической литературе (что для Платонова с его мотивом «конца мира» должно было иметь весьма важное значение).

«Пастырь» Ерма состоит из нескольких разделов; часть их составляют так называемые «Видения», из которых самыми замечательными называют видения Церкви. Церковь является Ерму в двух своих аспектах — «как до-мирное существо и как величина в мире строимая». Флоренский описывает это так: «В первом, премирном аспекте Ерм видел ее под образом женщины, одетой в блестящую одежду; сперва эта Женщина явилась старою, затем моложе, а напоследок — совсем юною». Старость Женщины Ерм объясняет сотворением Церкви прежде мира. Эта Старица и показывает Ерму другую, историческую Церковь, символически изображенную в виде постройки башни. Флоренский пишет: «Во втором, историческом аспекте Ерм видел Церковь под образом башни, строимой на водах крещения юношами <…>. Камнями же для стройки Церкви являлись христиане. Входя в состав постройки, эти камни спаивались так крепко, что вся башня представлялась как бы высеченною из одного цельного камня». Церковь в образе Старицы сама объясняет Ерму значение башни: «Башня, которую ты видишь строимою, это — я, Церковь, явленная тебе теперь и прежде». «В чем же спасение?», — спрашивает о. Павел. И сам отвечает: «В том, чтобы войти камнем в строящуюся башню. <…> Спасение — в единосущии с Церковью». Первое видение Ерма относилось к историческим временам: «Башня-Церковь еще не достроена». Но вот «в новом видении Ерму является, как пророческое предвосхищение будущего, Башня-Церковь в законченном виде», ставшая единственной реальностью после исполнения времен. Далее, как пишет Флоренский, «Пастырь показывает Ерму Божественное Строение». «Церковь в ее небесном аспекте», поясняет о. Павел, — это и есть «Святой Храм Господень», «Великий Город, Иерусалим Небесный, Иерусалим Горний и Святой», Царство Божие, Невеста Агнца, «вечная Невеста Слова Божия»; «Дух Святой живет в этом Городе, светит ему, и поэтому ключами от Города владеют духо-носцы, ведающие тайны Божие».

Флоренский настаивает на том, что Церковь в двух своих аспектах, небесном и историческом, как до-мирная реальность и величина, в мире строимая, Старица и башня — «это одно и то же существо, но только видимое под двумя разными углами зрения, — а именно со стороны небесной и пред-существующей, единящей мистической формы, и со стороны объединяемого эмпирического, земного и временного содержания». Флоренский подчеркивает: «Раздельность символических образов указует лишь на различие двух точек зрения, один раз, так сказать, сверху вниз, с неба на землю, долу; а другой раз — снизу вверх, с земли на небо, горё».