Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы

После изгнания Моубрей совершил паломничество в Святую землю. Однако изображать его новым Ричардом Львиное Сердце, который действительно сражался с сарацинами, нет никаких оснований. Крестовые походы закончились сто с лишним лет назад, и никаких христианских воинств в Святой земле тогда уже не было (и не будет еще пятьсот с лишним лет).

После паломничества Моубрей уехал в Венецию и умер там 22 сентября 1399 г., через девять дней после созыва парламента. Его пожизненная ссылка длилась всего год; после этого из всех «лордов-апеллянтов» в живых остался только Болингброк.

«…На лоне Авраама!»

Конечно, самый ценный свидетель — это свидетель мертвый. Болингброк, который приложил немало усилий, чтобы обесчестить и даже убить живого Моубрея, теперь может устроить впечатляющее зрелище. Он говорит о своем мертвом враге:

Блаженный мир его душе блаженной

На лоне Авраама!

Акт IV, сцена 1, строки 103–104

Выражение «на лоне Авраама» возникло из обычая древних греков есть правой рукой, полулежа и опираясь на левый локоть. Почетный гость обычно садился справа от хозяина; когда он наклонялся влево, его голова почти касалась груди хозяина, то есть «покоилась на его лоне». Таким образом, выражение «покоиться на лоне хозяина» означало «сидеть на почетном месте».

В Евангелии от святого Луки изложена притча о богаче и нищем Лазаре. После смерти обоих богач попал в ад, а нищий — в рай. Используя греческий идиом, Лука (который, судя по всему, был не иудеем, а греком) пишет: «Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово» (Лк., 16: 22).

Это значит, что на небесах нищий Лазарь стал почетным гостем, поскольку на райских пирах он сидит по правую руку от самого Авраама.

В культурах, где не принято есть полулежа, истинный смысл выражения «лоно Авраама» был утерян, и оно стало синонимом понятия «небо», которым остается по сей день.

«…Из Генрихов четвертый!»

Обсуждение убийства Томаса Глостера (которое в действительности продолжалось несколько дней) принесло свои плоды. На самом деле Болингброк не был заинтересован в поисках виновного, суде над ним и вынесении смертного приговора Омерлю (его двоюродному брату и единственному сыну последнего оставшегося в живых сына Эдуарда III). Ему было достаточно взбаламутить воду, чтобы как следует запятнать Ричарда, вызвав серьезное подозрение в том, что король причастен к этому кровавому преступлению. Чтобы свергнуть Ричарда с престола, его нужно было предварительно очернить.

Видимо, так же думал и сам Ричард. Чувство вины и невыносимое давление со стороны тех, кто посадил его в тюрьму, заставляют короля в конце концов отречься от престола и назначить своим преемником Болингброка.

Эдмунд Йорк, который приносит эту новость, советует Болингброку:

Взойди на трон, с которого сошел он.

Да здравствует из Генрихов четвертый!

Акт IV, сцена 1, строки 111–112

Болингброк с радостью принимает корону; отныне он именуется Генрихом IV. Однако до конца пьесы его реплики по-прежнему будут принадлежать Болингброку.

«Кровь английская…»

Однако это известие радует не всех. Епископ Карлайлский достаточно мужествен и не собирается молчать. Он дерзко называет парламентскую процедуру передачи власти незаконной. Короля судили в его отсутствие, хотя любой преступник имеет право присутствовать на собственном суде.

До сих пор все соответствовало исторической правде, но Шекспир вкладывает в уста епископа Карлайлского грозное пророчество. Тот говорит:

Лорд Херфорд, — королем он назван вами, —

Изменник пред законным королем;

Коль коронуете его вы, знайте:

Кровь английская землю утучнит;

От дела подлого века застонут…

Акт IV, сцена 1, строки 11–13

Конечно, он оказался прав. Пророчества, данные задним числом, всегда сбываются.

Свержение Ричарда, несмотря на отчаянные попытки Болингброка не нарушать закон, нанесло сильнейший удар по строгому порядку престолонаследия. Как только Болингброк стал королем по указу Парламента, а не по воле Господа (по праву рождения), даже самый недалекий из лордов понял, что теперь королем может стать кто угодно. Начался век всеобщей борьбы за трон, овладеть которым ничего не стоило, и английская кровь действительно оросила английскую землю.

«Милорд Вестминстер…»

Епископа Карлайла арестовывают за дерзкое поведение. Нортумберленд говорит:

И за измену мы вас здесь задержим.

Возьмите на себя, милорд Вестминстер,

Его стеречь надежно до суда.

Акт IV, сцена 1, строки 151–153