Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы

А из цветов сложите вы слова

«Honi soit qui mal у pense», окраски

Такой же, как на ордене Подвязки.

Пусть зеленеют буквы этих слов

Меж красных, синих, белых лепестков…

Акт V, сцена 5, строки 72–73[149]

«Honi soit qui mal у pense» (буквально: «Да будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает») — девиз ордена Подвязки. Согласно легенде, история происхождения этого девиза такова: около 1348 г. король Эдуард III давал придворный бал, на котором Джоанна, графиня Солсбери, умудрилась потерять подвязку. Это поставило ее в смешное и неловкое положение, но галантный король отвлек от графини всеобщее внимание, подняв подвязку и надев ее на собственную ногу. А на случай, если кто-нибудь сделал бы из этого непристойный вывод, добавил: «Honi soit qui mal у pense».

Эдуард III считал, что поступил как настоящий рыцарь (с его стороны это действительно было высшим проявлением куртуазности), и в честь этого случая основал рыцарский орден, официально называвшийся Благороднейшим орденом Подвязки. В него входили только избранные — члены королевской семьи, некоторые иностранные монархи и их ближайшие родственники, а также двадцать пять рыцарей из знатнейших родов Англии. Это самый аристократический рыцарский орден в мире, и количество принятых в него лиц незнатного происхождения можно пересчитать по пальцам. В 1953 г. его членом стал Уинстон Черчилль.

«…Сделали осла!»

Все это время Фальстаф, испугавшийся, что феи и эльфы заколдуют его, лежит на животе, закрыв глаза. Феи делают вид, что обнаружили Фальстафа, и начинают щипать, щекотать и бить его.

Под шумок Слендер убегает с феей в белом платье, но это не Анна Пейдж; Каюс убегает с феей в зеленом платье, но это тоже не Анна Пейдж; с Анной убегает Фентон.

Приходит Форд, склоняется над Фальстафом, и тут наконец старый рыцарь начинает что-то понимать. Он говорит:

Я вижу, что из меня уже сделали осла!

Акт V, сцена 5, строка 122

Фальстаф из пьес о короле Генрихе разобрался бы во всем намного раньше.

«Угощу тебя славным кубком вина…»

Все от души потешаются над Фальстафом, но потом отпускают с миром. В конце концов, это комедия, в финале которой недовольных быть не должно. Пейдж говорит:

А впрочем, не унывай, рыцарь! Сегодня ночью я угощу тебя славным кубком вина за свадебным ужином…

Акт V, сцена 5, строки 173–174[150]

Поссет — стакан горячего молока, щедро приправленного каким- нибудь крепким алкогольным напитком. Пейдж собирается подшутить над женой, рассказав ей, как он устроил брак Анны со Слендером.

Но тут приходит Слендер, ведя за собой мальчика в белом платье. Он похитил вовсе не Анну. Миссис Пейдж объясняет, что она перехитрила мужа и велела Анне надеть не белое, а зеленое платье, в котором Анна только что обвенчалась с доктором Каюсом. Но она спотыкается на полуслове, когда появляется Каюс и тоже говорит, что убежал с мальчиком.

Затем входят Фентон и Анна. Они поженились; Фальстаф ехидно улыбается и утешает себя тем, что в дураках остался не он один.

Но мистер и миссис Пейдж ведут себя достойно, принимают все как должное, и все идут к Пейджам праздновать «победу жен виндзорских», так что обиженным не остается никто.

Глава 10 «Генрих V»

В 1599 г., сразу после завершения второй части «Генриха IV», Шекспир взялся за «Генриха V».

Человек, в честь которого названа пьеса, — принц Хэл, беспутный принц Уэльский из двух пьес о Генрихе IV. Принц Хэл очень обаятелен, и чем ближе мы его узнаем, тем обаятельнее он становится. Король Генрих вызывает восхищение, которое со временем только усиливается.

В пьесе отношение Шекспира к этому персонажу меняется. Нельзя писать о короле-герое так же, как писал о беспутном принце. Драматург даже ощущает некоторую неловкость (или делает вид, что ощущает) при мысли о значимости темы. Шекспир описывает величайшую сухопутную кампанию и не знающую себе равных в истории Англии победу на суше. Для этого ему приходится использовать всю мощь своего гения.

«…Генрих принял образ Марса»

Если Шекспир и не испытывал священного трепета от сложности стоявшей перед ним задачи, то чувствовал, что публика ждет от него чего-то невозможного. Повествование о славной битве и короле-герое, одержавшем в ней победу, должно было поражать своей величественностью.

Поэтому Шекспир начинает с пролога, восхваляющего короля. Он жалуется на недостаток средств, имеющихся в его распоряжении, и просит публику заполнить пробел, прибегнув к воображению: