Читаем Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы полностью

«Король и слаб, и болен…»

Кларенса ведут в Тауэр. Ричард посочувствовал ему и пообещал помочь, но в глубине души он ликует. Не успевает уйти Кларенс, как появляется только что освобожденный Хейстингс и клянется отомстить родственникам королевы. На вопрос Ричарда о новостях Хейстингс отвечает:

Король и слаб, и болен, и печален;

Врачи весьма боятся за него.

Акт I, сцена 1, строки 136–137

В момент заточения Кларенса Эдуарду всего тридцать шесть лет, но он преждевременно состарился (даже по меркам той эпохи).

Конечно, следует признать, что жизнь у него была тяжелая. Она была наполнена сражениями, изгнаниями, возвращениями и стремительными походами. Даже после битвы у Тьюксбери он не знал покоя. Хотя гражданская война на время прекратилась, однако Эдуард совершал заграничные походы (о которых Шекспир не упоминает).

Король не забыл, что Людовик XI Французский помог Уорику и королеве Маргарите, в результате Эдуарду, проигравшему битву, пришлось спасаться бегством. Поэтому в 1473 г., через два года после битвы при Тьюксбери, Эдуард, объединившись с Бургундией, начал готовиться к вторжению во Францию, как в дни величия Генриха V. (В то время Карл Смелый был еще жив, а он с готовностью принял бы любое предложение, направленное на ослабление Франции.)

20 июня 1475 г. Эдуард собрал самую многочисленную в истории Англии армию из воевавших за пределами страны и высадился в Кале.

Но по сравнению с эпохой Генриха V многое изменилось. Во-первых, Бургундия не оправдала надежд Эдуарда: Карл не был готов оказать обещанную помощь.

Во-вторых, Людовик XI был весьма необычным королем, и Эдуард IV во многом ему уступал. Вместо того чтобы сражаться, Людовик отправил Эдуарду льстивое послание и триста возов вина. Естественно, английские солдаты тут же перепились.

За вином последовало золото. Английские лорды приняли его с удовольствием (правда, Хейстингс сильно занервничал и не решился принять его; он предложил подержать это золото у себя, пока он не найдет другого выхода). Самого короля Людовик подкупил обещанием со временем женить своего сына на дочери Эдуарда. Эдуард стремился выгодно пристроить пять своих дочерей, и это предложение вполне его удовлетворило.

В результате англичане, армия которых во Франции намного превышала армию Генриха V, уплыли обратно без боя.

Против этого позора протестовал лишь один человек — Ричард Глостер. Естественно, позднейшие официальные историки, занимавшие антийоркистскую позицию, не упоминали об этом.

Однако преждевременная дряхлость Эдуарда была вызвана не столько тяготами королевской жизни, сколько его невоздержанностью. Он слишком много ел и занимался любовью, отчего растолстел и износился. Недаром Ричард отвечает Хейстингсу:

О, он давно вел пагубную жизнь

И царственное тело истощал…

Акт I, сцена 1, строки 139–140«На Анне Уорик…»

Эта новость радует Ричарда. За смертью Джорджа последует смерть Эдуарда, в результате он останется последним сыном покойного Ричарда Йорка. Он говорит:

Тогда на Анне Уорик я женюсь.

Акт I, сцена 1, строка 153

Анна, вдова принца Уэльского, наследника Ланкастеров, была младшей дочерью Уорика. (В третьей части «Генриха VI» Шекспир называет ее старшей дочерью — см. в гл. 13: «Дочь старшую мою…» — но здесь эта ошибка исправлена.)

Именно эту Анну держал под домашним арестом Джордж Кларенс, стремясь сохранить для себя наследство Уорика. Между тем Ричард страстно желал жениться на Анне, чтобы обеспечить себе прочную финансовую базу. (Однако это вовсе не значит, что он не питал к ней любви. Во-первых, обе дочери Уорика были красавицами; Во-вторых, кто сказал, что деньги препятствуют нежным чувствам?)

В этом вопросе король Эдуард поддерживал Ричарда. Он стремился вознаградить младшего брата за преданность и вовсе не жаждал, чтобы вероломный Джордж умножал свои богатства. Однако Джордж противился этому и соглашался на брак брата только в том случае, если Ричард откажется от притязаний на половину наследства Уорика (вторая половина уже и так принадлежала Кларенсу).

«Бледный прах…»

Не успевает Ричард уйти, как появляется леди Анна Невилл — та самая, о которой он только что упоминал. Она сопровождает тело своего свекра Генриха VI и оплакивает его смерть. Это означает, что сцена происходит вскоре после 21 мая 1471 г. (именно тогда был убит король), то есть за семь лет до заточения Кларенса в Тауэр.

Анна обращается к мертвому королю:

Лик ледяной святого короля!

Бескровные останки царской крови!

Ты, бледный прах Ланкастерского дома!

Акт I, сцена 2, строки 5–6

Анна проклинает человека, который убил доброго короля. В версии Шекспира ей известно, что это сделал Ричард Глостер. Обращаясь к трупу, она говорит:

Перейти на страницу:

Все книги серии Научно-популярная библиотека Айзека Азимова

Расы и народы. Ген, мутация и эволюция человека
Расы и народы. Ген, мутация и эволюция человека

Знаменитый писатель-фантаст, с мировым именем, великий популяризатор науки, автор около 500 фантастических, исторических и научно-популярных изданий приглашает вас в увлекательное путешествие по просторам танин о происхождении и эволюции человека.Книга познакомит вас с удивительным миром человеческой природы и принципами классификации на расы и народы. Почему люди так отличаются друг от друга и чем объяснишь разницу в цвете кожи, глаз и волос? Что изучают таксономия и генетика? Чем отличается доминантный ген от рецессивного?Вы найдете ответы на эти и другие вопросы, а также узнаете о методах и характерных особенностях деления животного мира на различные группы, заглянете внутрь хромосомы и вместе с австрийским монахом Грегором Менделем проведете интересные эксперименты по скрещиванию растений.

Айзек Азимов , Уильям Бойд

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / История / Биология / Образование и наука

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука