Читаем Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы полностью

Вообще-то Рим помогал тем, кто просил такой помощи, ибо это позволяло ему получить еще одного короля-марионетку и в конечном счете присоединить к себе его королевство. Однако в данном случае Калигула ограничился тем, что выдвинул армию на галльский берег пролива Ла-Манш. Попытка форсирования пролива казалась ему слишком рискованной; игра не стоила свеч. Возможно, в этот момент у Калигулы наступило просветление. Позднейшие историки, единодушно не сочувствовавшие Калигуле, писали, что он велел солдатам собирать ракушки и считать их своими военными трофеями.

Настоящее вторжение состоялось только после смерти и Цимбелина, и Калигулы.

«Стой!»

Получив весть об убийстве Имогены, Постум горько раскаивается в своем поступке, хотя продолжает верить в измену жены. Чтобы наказать себя, он приезжает в Британию, переодевается в крестьянское платье и решает сражаться с римлянами, пока не погибнет в бою.

В Уэльсе, неподалеку от пещеры Белария, начинается битва между римлянами и бриттами. Постум, переодетый крестьянином, вступает в поединок с Якимо и обезоруживает его. Якимо, посрамленный каким-то крестьянином, считает, что это наказание за предательство Имогены, и кается в грехах.

Бритты проигрывают сражение, и Цимбелин попадает в плен. Однако тут на помощь бриттам приходят Беларий, Гвидерий и Арвираг. Они занимают позицию в узком проходе, где несколько крепких воинов могут задержать целую армию. Беларий восклицает:

Стой! Перевес на нашей стороне.

Проход у нас в руках; ничто не может

Нас выбить, — только трусость.

Акт V, сцена 2, строки 11–13

К ним присоединяется Постум в крестьянском костюме. Они спасают Цимбелина, воодушевляют бегущих бриттов и изменяют ход битвы. На сцене появляются Якимо и Люций и заявляют, что римляне потерпели поражение.

Видимо, Шекспир позаимствовал этот эпизод пьесы у Холиншеда, описывавшего вторжение датчан в Шотландию в 976 г. н. э. Когда скотты были разбиты, шотландский крестьянин Хей и его два сына обороняли узкий проход так же, как в пьесе это делают Беларий и его сыновья. Скотты воспрянули духом, а датчане решили, что противник получил подкрепление; в итоге победа осталась за шотландцами.

«О громовержец…»

В конце битвы Люций попадает в плен. Постум, также схваченный бриттами, заявляет, что он римлянин, и готовится к казни, считая, что он заслужил ее. В тюрьме Постум засыпает и видит сон. В этом сне все его умершие родные — отец, мать и два брата — обращаются к Юпитеру и доказывают, что Постум не заслужил такой участи.

Сипилий, отец Постума, говорит:

О громовержец, не являй

Немилость тле земной;

На Марса прянь, с Юноной спорь,

Ревнивою женой,

Что мстит тебе.

Акт V, сцена 4, строки 30–32

Громовержец — это Юпитер (Зевс), оружием которого являются «громовые стрелы» (молнии). Сицилий предлагает Юпитеру помериться силами с тем, кто ему ровня; в греческих мифах содержится множество свидетельств того, что иногда Юпитер откликался на такие просьбы.

Например, в Илиаде описывается его короткая размолвка с Марсом (Аресом). Когда Диомед ранил Марса, бог войны пошел жаловаться к Юпитеру, который ответил ему: «Смолкни, о ты, переметник! не вой, близ меня воссидящий! Ты ненавистнейший мне меж богов, населяющих небо![28]»

Конечно, Юнона (Гера) знаменита тем, что ревновала Юпитера к его многочисленным любовницам. Многие мифы рассказывают о том, как она бранила его и с мрачной решимостью преследовала не только любовниц мужа, но и детей, которых они родили от царя богов.

«Люцина…»

Мать Постума с плачем упрекает богов за то, что они с самого начала были против ее сына:

Люцина мне не помогла,

Взяла средь мук родов;

Сын вырезан был из меня…

Акт V, сцена 4, строки 37–38

Люцина — римская богиня деторождения; считается, что она со временем отпочковалась от Юноны, которая в качестве царицы небесной и супруги Юпитера отвечала за всех жен и матерей. В данном качестве Юнону часто называли Юноной Люциной; эти слова матери Постума означают, что она умерла при родах.

Появляется сам Юпитер, разгневанный жалобами на него, и восклицает:

Прочь, тени жалкие, в Элизий; в кущах

Неувядающих покойтесь там…

Акт V, сцена 4, строки 67–68

Элизий — это рай греческих мифов. Юпитер заверяет их, что позаботится о Постуме:

Он родился под нашею звездою,

Венчался в нашем храме.

Акт V, сцена 4, строки 75–76

Звезда Юпитера — это планета Юпитер, которую астрологи считают счастливой для тех, кто родился под ее знаком.

«Август жив…»
Перейти на страницу:

Все книги серии Научно-популярная библиотека Айзека Азимова

Расы и народы. Ген, мутация и эволюция человека
Расы и народы. Ген, мутация и эволюция человека

Знаменитый писатель-фантаст, с мировым именем, великий популяризатор науки, автор около 500 фантастических, исторических и научно-популярных изданий приглашает вас в увлекательное путешествие по просторам танин о происхождении и эволюции человека.Книга познакомит вас с удивительным миром человеческой природы и принципами классификации на расы и народы. Почему люди так отличаются друг от друга и чем объяснишь разницу в цвете кожи, глаз и волос? Что изучают таксономия и генетика? Чем отличается доминантный ген от рецессивного?Вы найдете ответы на эти и другие вопросы, а также узнаете о методах и характерных особенностях деления животного мира на различные группы, заглянете внутрь хромосомы и вместе с австрийским монахом Грегором Менделем проведете интересные эксперименты по скрещиванию растений.

Айзек Азимов , Уильям Бойд

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / История / Биология / Образование и наука

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука