Читаем Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы полностью

Эдуард благочестивый — это Эдуард Исповедник, сын короля саксов Этельреда Нерешительного и Эммы, принцессы Нормандской. Он родился в 1003 г., но, когда ему исполнилось одиннадцать лет, его отец (абсолютно бездарный правитель) лишился трона в результате датского вторжения под руководством Свена Вилобородого. Эдуард уцелел лишь потому, что мать успела отправить его на свою родину, в Нормандию.

Вскоре после вторжения Свен умер, но его сын Кнуд (Канут) сумел завоевать Англию и успешно правил ею целых восемнадцать лет. Кнуд женился на вдове Этельреда Эмме и имел от нее сына Хардкнуда (Хардеканута). Когда в 1035 г. Кнуд умер, Эмма поддержала своего младшего сына, а не старшего, рожденного от Этельреда. В результате королем стал Гарольд Быстроногий, незаконный сын Кнуда. Однако Гарольд умер в 1040 г., после чего королем Англии стал Хардкнуд.

Именно в этом году произошло убийство Дункана и бегство его сына Малькольма в Англию.

Хардкнуд был единоутробным братом сына Эммы от Этельреда. Этот сын (Эдуард) все еще находился в Нормандии. Хардкнуд, испытывавший к брату родственные чувства и, возможно, знавший, что сам он наследников не оставит, пригласил Эдуарда вернуться в Англию. Когда в 1042 г. Хардкнуд умер в возрасте двадцати трех лет, Эдуард унаследовал трон. Это произошло через двадцать девять лет после того, как лишился короны его отец.

Эдуард был слабым королем, правление которого принесло Англии немало бед. Молодой нормандский герцог (Вильгельм Бастард, спустя четверть века получивший куда более почетное прозвище Вильгельма Завоевателя) приходился ему двоюродным братом, и сам Эдуард считал его своим естественным преемником, но норманн был совершенно неприемлем для саксонской знати. Более того, Эдуард принял обет целомудрия и свято соблюдал его, так что оспаривать трон у норманна было бы некому в любом случае.

Обет целомудрия такое же свидетельство религиозности Эдуарда, как и прозвище Исповедник. Король получил его потому, что регулярно посещал все церковные службы. Его высоко ценили за набожность еще при жизни, а после смерти, когда (в основном благодаря ему) Англию завоевали норманны и превратили саксов в людей второго сорта, его правление стали задним числом вспоминать как «добрые старые времена» и объявили набожного короля святым. В 1161 г., когда после смерти Эдуарда не прошло и века, его действительно канонизировали.

Скорее всего, Эдуард дружелюбно принял шотландского принца не только благодаря своей святости. Во-первых, побег Малькольма из Шотландии должен был напомнить ему собственный давний побег из Англии. Во-вторых, практичные политики всегда поддерживали претендентов на престол соседнего государства.

«…И Сиварда»

Лорд продолжает свой рассказ. Похоже, Макдуф тоже бежал в Англию. (Макбет, который уготовил Макдуфу судьбу Банко, еще не знает об этом: выходит, он опоздал.) Лорд говорит:

Туда отправился Макдуф с мольбою

О помощи, чтобы святой король

Послал в защиту нам Нортумберленда

И Сиварда и с помощью Творца

Мы возвратили то, что потеряли:

Хлеб за обедом и спокойный сон.

Акт III, сцена 6, строки 29–34[50]

Несмотря на похвалы в адрес Эдуарда, становится ясно, что король он никудышный. После датского вторжения в начале века саксонская знать приобрела полную независимость, и в связи с этим Англию сотрясали феодальные междоусобицы. (Англичанам крупно повезло, что десять лет спустя к управлению страной пришли хорошо организованные и сплоченные норманны.)

Если бы антимакбетовская партия хотела воспользоваться помощью Англии, ей не удалось бы получить ее непосредственно от Эдуарда, который был фигурой чисто декоратитвной. Этой помощи следовало просить у одного или нескольких влиятельных феодалов, используя Эдуарда как посредника.

Самой подходящей для этого фигурой был Сивард, граф Нортумберлендский. Призвав на помощь именно его, шотландцы сделали весьма удачный выбор.

Во-первых, у них имелись родственные связи. Шекспир об этом не говорит, но у Холиншеда указано, что Дункан был женат на дочери Сиварда; таким образом, беглый Малькольм приходился графу Нортумберлендскому внуком.

Однако родня родней, а политика политикой. Нортумберленд, самое северное графство Англии, находился на границе с Шотландией и был свидетелем многочисленных набегов, совершавшихся через границу как южношотландскими, так и североанглийскими лордами. Графу Нортумберлендскому было выгодно вмешаться в шотландскую междоусобицу, потому что это сулило ему немалую прибыль, причем верную и надежную.

Нортумберленд представлял территорию, оставшуюся от древнего королевства Нортумбрия, которое некогда простиралось от реки Хамбер до залива Ферт-оф-Форт, или, грубо говоря, от Йорка до Эдинбурга.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научно-популярная библиотека Айзека Азимова

Расы и народы. Ген, мутация и эволюция человека
Расы и народы. Ген, мутация и эволюция человека

Знаменитый писатель-фантаст, с мировым именем, великий популяризатор науки, автор около 500 фантастических, исторических и научно-популярных изданий приглашает вас в увлекательное путешествие по просторам танин о происхождении и эволюции человека.Книга познакомит вас с удивительным миром человеческой природы и принципами классификации на расы и народы. Почему люди так отличаются друг от друга и чем объяснишь разницу в цвете кожи, глаз и волос? Что изучают таксономия и генетика? Чем отличается доминантный ген от рецессивного?Вы найдете ответы на эти и другие вопросы, а также узнаете о методах и характерных особенностях деления животного мира на различные группы, заглянете внутрь хромосомы и вместе с австрийским монахом Грегором Менделем проведете интересные эксперименты по скрещиванию растений.

Айзек Азимов , Уильям Бойд

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / История / Биология / Образование и наука

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука