Путеводная звезда

– Все хорошо, сынок. Ты позвонил. Теперь точно все хорошо. Приезжай, мы каждый день ждем, ― и в ответ на мой молчаливый вопрос, немного помедлив: ― Папа тоже ждет.

Я глубоко дышал, набирая полные легкие воздуха, словно в скором времени свободно дышать станет роскошью.

Громкий стук из-за входной двери бесцеремонно ворвался в комнату и прервал дыхание.

На пороге стоял изрядно промокший, взволнованный и, кажется, немного пьяный Эдуард Петрович.

– Я за тобой, ― с ходу, без вступлений и любезностей, проговорил он. ― Такого еще ни с кем не случалось, чтоб так рано выкидывало. Что-то в тебе есть, ― странно прищурившись, сказал он. ― Давай собирайся. Последняя попытка. Ты ж мечтал начать новую жизнь. Ну что, струсил?

Я хотел возразить, но, как загипнотизированный, слушал каждое его слово, а по окончании монолога сунул ноги в тапки, беспрекословно вышел вслед за ним на лестничную клетку и поплелся по ступеням вниз.

Мы пошли по длинному коридору и остановились у деревянной светло-зеленой, ничем не примечательной, двери.

– Ну, вторая попытка! Готов изменить мир и начать новую жизнь? ― неумело присвистнул Эдуард Петрович.

Я стоял, не шевелясь. В голове разыгралась нешуточная битва. Голоса кричали наперебой: «Вперед»! ― и тут же: «Смотри, не пожалей…»

«Пора делать выбор…»

Где-то вдали всплыл нечеткий силуэт заплаканной мамы, за ней ― сидящего в кресле отца.

Я мотнул головой.

– Не хочешь? Передумал? ― как-то по-доброму проговорил мой проводник. ― Ну молодец, парень. Как там говорят: лучше синица в руках, чем журавль в небе? Гляди, не пожалей. Хотя, сдается мне, еще встретимся, ― сказал он и растворился в синеватом облаке густого дыма.

* * *

Первые дни после нашей последней встречи я ходил по улице, ехал в автобусе, стоял в очереди и… постоянно оглядывался ― искал или боялся встретить Эдуарда Петровича.

Прошел почти год. Моя жизнь отличалась от предыдущей только тем, что я стал видеться с родителями.

Я все так же откладывал защиту докторской на интереснейшую, как мне когда-то казалось, тему: «Нумизматика и криминалистика в СССР». Все так же работал кассиром на заправке. Так же искал с местными пацанами самодельным металлоискателем клады (если бы отец был в курсе, я бы стал виновником не только его седых висков, но и, вероятно, инфаркта миокарда).

Мне начало казаться, что встреча прошлой зимой была всего-навсего игрой моего уставшего разума, плодом воображения, воспаленного нескончаемым потоком ничего не значащих мыслей.

До Нового года оставалось несколько часов. Я сидел в родительской гостиной, меня согревал только что подаренный вязаный свитер ― красный, с белым рогатым оленем. Мама складывала ярко-алые салфетки в виде рождественских цветков (все время забываю название: пуансия или пуансеттия…). Из кухни доносились отцовское «ой-хо-хо» и запах имбирных пряников. Братья с женами и ангелочками-племянниками должны были приехать с минуты на минуту.

Под связанным мамой свитером приятно щекотало, иногда выбиралось наружу, бегало по лицу, щипало уголки глаз, растягивало рот в придурковатой улыбке детское, давно забытое ощущение счастья. Мама посмотрела на меня и улыбнулась, будто мурашки моего счастья перепрыгивали на нее. Что-то менялось во мне и меняло мир вокруг.

От необычно протяжного звонка в дверь неприятно заныло в области сердца.

– Иван, это к тебе, ― послышался из коридора командирский голос отца.

На пороге стоял курьер. Он держал в руках маленькую коробку в праздничной блестящей упаковке. Доставщик улыбнулся и протянул мне нежданный подарок.

– Таинственная поклонница, ― пошутил, видя мое недоумение, отец.

«Скорее, поклонник», ― чуть не вырвалось у меня вслух.

В коробке лежала открытка.

На ней красовалась зеленая елка, украшенная конфетами и шарами. Вокруг елки улыбчивые дети, в красных галстуках, водили хоровод. На обороте открытки красным фломастером пылал текст: «Иван, скоро полночь, не забудь загадать желание».

Я почему-то не удивился, покрутил открытку в руках и сунул ее в карман. А когда мама, пробегая мимо с подносом, чмокнула меня в щеку, как бы невзначай, я загадал желание.

Куранты в телевизоре пробили полночь, шампанское в хрустальных бокалах и улыбки родных искрились ярче новогодних огней, мандариновый запах надоедливо щекотал нос… Я загадал: «Чтобы голубоглазая Иринка, новенькая продавщица из круглосуточного, согласилась пойти со мной на свидание».

Игорь Вереснев Пространства Вени Красина