Путеводная звезда. Том 1

Попытавшись примерно прикинуть стоимость артефакта, который не сравним даже со стоимостью восстановления разрушенной мной Западной трибуны, я быстро отогнал эти мысли в сторону. Не хочется даже представлять, во сколько встает мое обучение.

— Когда финальный матч турнира? — вдруг спросил меня Николаев.

— Послезавтра, — осторожно ответил я.

— Для чего был организован турнир? Истинная цель?

— Для того, чтобы… — начал я говорить, тщательно взвешивая каждое слово, — показать одаренным превосходство системы технического прогресса. Для того, чтобы генералы, с упоением обсуждающие безоговорочное преимущества кавалерии перед пулеметными ротами и реактивными системами залпового огня, хоть немного пришли в себя.

— Правильно, — кивнул Николаев. — Цель достигнута?

— Да.

— И…

— И… — не понял я к чему ведет полковник.

— Подумай.

— И если цель достигнута, — вдруг понял я, — то… то для того, чтобы отвлечь внимание от обсуждения невероятного по масштабу крушения мировоззрения события, нужно отвести чужие взгляды в другую сторону.

— Я в тебе не сомневался. Что будет сделано я не знаю, но предполагаю, что финальный матч русского турнира вообще не состоится. Или состоится, но за закрытыми дверьми, а результат останется в тайне.

— Зато по плану должна состоятся моя дуэль с…

— С… кем-то, правильно, — кивнул Николаев.

— Но…

— Но?

— Но с уже имеемыми знаниями и умениями я и без контроля трех стихий способен раз на раз разобрать почти любого противника. Легко разобрать.

— Мне очень не нравится твоя уверенность, но в принципе соглашусь.

— Тогда зачем? Зачем мы неделю, причем оба, рисковали жизнями, для того чтобы я смог научиться оперировать тремя стихиями?

— Я не знаю, Артур.

— …? — даже не нашелся я что сказать.

— Можешь считать это предчувствием. К тому же… если ты мог этому научиться, то почему бы этого и не сделать? — сдержанно улыбнулся Николаев. — Ты же надеюсь не забыл, что для одержимых движение — это жизнь. В буквальном смысле слова, в любой грани реальности.

Николаев хотел сказать что-то еще, но вдруг едва заметно дернулся и потянулся за ассистантом. Улыбка с лица полковника сползла — мало кто мог отправить ему сообщение с оповещением по время тренировки.

— Ш-шайзе! — выругался полковник. — Артур, — поднял он на меня глаза.

— Да.

— Сейчас идешь в зал совещаний и ждешь меня там. Задача ясна?

— Так точно.

— Артур.

— Я.

— Еще раз. Идешь в командный зал совещаний и ждешь меня там. Без эксцессов, без дуэлей, без падающих метеоритов, встреченных котов демонов и прочего разнообразного, как ты умеешь. Это понятно?

— Так точно.

— Выполняй.

Через несколько минут мы с Эльвирой и Валерой встретились в зале совещаний. И провели там больше трех часов в томительном ожидании. Которое закончилось несколько минут назад. Причем закончилось так, что эффектом это было схоже со столкновением с закрытой стеклянной дверью. Я делал так один раз в прошлой жизни — очень похоже. Нос только сейчас не болел, но чувство ошарашенности схоже.

«Иммолейт Импрувед», — задумчиво прошептал я почти беззвучно, глядя на изображение на экране ассистанта. Прошептал, когда ко мне вернулся дар речи, и когда смог осмыслить произошедшее.

Несмотря на то, что произнес почти бесшумно, меня услышали.

— Артур.

— Валер.

— Что означает твое «Иммолейт Импрувед»?

— Не Иммолейт Импрувед, а ИММОЛЕЙТ ИМПРУВЕД, — интонацией подсказал я правильное и каноничное произношение.

— Ну хорошо. Что означает ИММОЛЕЙТ ИМПРУВЕД? — расширил глаза Валера с показной натугой, при этом четко выговаривая слова.

— Это означает, что вероятность файр-резиста кр-р-райне мала, — пояснил я.

— И?

— И бей его шадоу болтами короче, — вновь процитировал я часть знаменитого диалога геймеров из моего мира.

— И?

— И все! — выдохнув это, я даже развел руки в стороны. И еще выразительным взглядом показал Валере, насколько поражен его недогадливостью.

В обычной ситуации подобного ни показывать, ни цитировать я бы конечно не стал. Но сейчас уж очень был ошарашен увиденным.

— Очень интересно, но ничего не понятно, — в ответ на мой перфоманс выдал Валера.

В принципе, сказал он справедливо — потому что все что я сейчас говорил, в этом мире было понятно только мне.

— Валер.

— Артур.

— За то знание, которое я тебе сейчас передал, тысячи восточных мудрецов согласились бы отрубить себе мизинец. Два мизинца. Даже три мизинца!

— А откуда три? — недоуменно нахмурился Валера.

— Как откуда? Ноги же есть, там еще два.

— Ах да, не подумал.

— Потому что не зришь в корень, и не можешь переданное знание ни понять, ни принять, — разочарованно развел я руками.

— Артур, это хорошее знание, но как иногда ты выражаешься, у тебя с таким методом случится явное палево, — вдруг произнесла доселе молчавшая Эльвира.

Она, на удивление, прекрасно поняла, что я имел ввиду. Пусть и пользовался я аллегорическими, никому здесь неизвестными фразами.

— Почему? — посмотрел я на царевну.

— Тьма всегда оставляет следы. И озвученная тобой механика неприменима в официальной дуэли, — пояснила сибирская царевна. — Тем более в официальной дуэли с озаренным.