Путеводный нейрон. Как наш мозг решает пространственные задачи

И что же можно сделать? Разрушить неудачные здания и на их месте построить новые? В качестве частичного решения проблемы можно, например, использовать технические достижения. В детской больнице Бостона, двенадцать корпусов которой строились на протяжении последних ста пятидесяти лет, пациенты и персонал могут загрузить навигационное приложение, которое использует маячки Bluetooth, чтобы показать их положение на цифровой карте. Другие системы используют для этих целей Wi-Fi (GPS не работает внутри помещений). Еще один вариант – дополненная реальность, в которой указания меняются в реальном времени по мере перемещения пациента. Проблема с этими инновациями лишь в том, что у многих пациентов больниц нет смартфонов.

Навигационные системы для смартфонов появились также в музеях и художественных галереях, зачастую не менее запутанных, чем больницы (но без дополнительного стресса). Возможно, это ошибочный подход: в музеи и художественные галереи приходят не затем, чтобы смотреть на экран смартфона. Так можно многое пропустить.

Не так давно я прогулялся по Лондонской национальной галерее вместе с Тимом Фендли, который помогает совершенствовать ее систему указателей. Ежегодно галерея принимает более шести миллионов посетителей, и в напряженные дни коридоры бывают буквально забиты людьми, многие из которых не знают, куда идти. Руководители галереи хотят уменьшить интенсивность потока внутри, направляя его в дальние залы. В процессе исследования Фендли с коллегами провели опрос среди посетителей, предлагая нарисовать план здания, который сложился у них в голове. Большинство изображали вход, прямой длинный коридор, соединявший два крыла и несколько наиболее известных картин – не более того. На многих картах удаленные залы были перепутаны, а большие участки отсутствовали вообще – те, которые не сохранились в пространственной памяти или куда люди вообще не заходили.

Мы поднялись по лестнице в центральный холл и повернули в главный коридор, заполненный посетителями. «Когда люди понимают, где находятся, то чувствуют себя увереннее и идут дальше, туда, где еще не были, – рассуждает Фендли. – Именно этого мы и добиваемся». Сам он прекрасно ориентировался и в любой момент знал, где мы находимся и куда идем.

Мы добрались до нового крыла Сейнсбери и повернули на север, к одному из дальних углов. Два японских студента изучали цветную схему, добавленную по совету Фендли, – похоже, они нашли то, что искали. Пройдя еще два зала, мы остановились перед «Бородатым мужчиной в берете» Рембрандта. Эта картина – портрет мужчины с усталыми глазами – завораживает, как и несколько тысяч других, развешанных по этим стенам, и отчасти поэтому в художественных галереях так легко заблудиться. Вы ориентируетесь, когда идете, но, как только ваше внимание переключается на что-то другое, внутренний компас отключается. Одно из удовольствий при знакомстве с произведениями искусства – позволить себе потеряться среди них и беспорядочно бродить по залам; Национальная галерея с ее геометрически одинаковыми и взаимосвязанными пространствами как нельзя лучше подходит для этого. Вместе с тем дезориентация раздражает людей, повышая вероятность того, что они направят свои стопы в кафе.

Как же соблюсти необходимый баланс? Фендли предлагает использовать самые известные картины галереи в качестве ориентиров и включить их в план здания. Выбор чрезвычайно широк: «Подсолнухи», «Телега для сена», «Венера и Марс», «Купальщики в Аньере». Когда мы шли назад, к Трафальгарской площади, он показал, что имеет в виду. Вернувшись в центральный коридор, мы повернули на восток, и там, в дальнем конце, не теряя своей выразительности даже за пятью стеклянными дверями, висела картина Джорджа Стаббса «Уистлджакет» – взвившийся на дыбы арабский скакун с дикими глазами, в натуральную величину, на пустом холсте. Под взглядом этого могучего животного – картина входит в постоянную экспозицию восточного крыла – отпадали всякие сомнения в том, где мы находимся.

Жаль, что мы не можем перемещаться по городу так же, как по картинной галерее: медленно, беспорядочно, погрузившись в размышления. В городской утопии, созданной воображением Фендли, где планировка настолько интуитивна и понятна, что вам не нужна карта, вы сами выберете извилистый путь. Но в реальности приходится иметь дело с тем, что нам оставили архитекторы и специалисты по городскому планированию, и прокладывать путь через городские джунгли, любыми путями мысленно строя кратчайший маршрут.

Многие из нас бесцельно слоняются в минуты отдыха – но только не люди с деменцией: их словно влечет к этому неодолимой силой, и, похоже, они ходят, чтобы подтвердить, что они существуют. В следующей главе мы поговорим о том, что происходит с нашим восприятием пространства в конце жизни, а также рассмотрим разрушительное воздействие болезни Альцгеймера на нашу способность ориентироваться в окружающем мире. Восприятие пространства и способность к навигации мы воспринимаем как нечто само собой разумеющееся – до тех пор, пока они нас не подводят.