Путевой обходчик

— А по-другому и быть не может. Ведь девиз морской пехоты: — «Там, где мы, там победа!»

Гром подозрительно прищурился.

— Откуда знаешь? — резко спросил он.

— Книжки читаю, — просто ответила Катя.

— Ты? Книжки?

— А что, не похоже? Да я с детства обожаю читать. Еще в двенадцать лет прочла всего Жюля Верна и Стивенсона!

— Вряд ли это нам поможет, — со вздохом заметил Гром. — Лучше бы ты прочла пособие по выживанию на необитаемом острове. Больше проку было бы.

Катя хотела вспылить, но передумала, лишь махнула рукой. Как ни крути, а толку от Жюля Верна и Роберта Стивенсона здесь и впрямь было мало.

Ей вдруг представилось мертвое лицо Ольги. И то, как этот монстр… или кто он там такой… закрыл ей глаза. А потом она вспомнила потерянную жемчужную сережку. Выходит, этот страхолюдина нашел сережку в туннеле и решил вернуть Ольге? Но почему? Может быть, он неравнодушен к женщинам? Что ж… в принципе, его очень легко понять. Черт его знает, сколько дней, месяцев или лет он шатается по этим сырым туннелям. Тут поневоле одичаешь.

Так, может, он и Костю убил из-за того, что тот плохо обращался с Ольгой? А что, вполне логично. Тогда выходит, что никакой он не монстр, а рыцарь!

Мысль эта была Кате приятна.

«Значит, он любит женщин, — подумала она вновь. — Это хорошо. Случись что, на этом вполне можно сыграть. Если уж Ольга ему понравилась, то я тем более понравлюсь. Уж что-что, а дурить головы мужикам умею. В этом деле я настоящий профессионал. Вернее, профессионалка», — с усмешкой поправила себя Катя.

Гром заметил перемену на ее лице и спросил:

— Чего веселишься?

— Ничего. Просто кое-что вспомнила.

— Думаешь, он тебя не тронет? — поинтересовался вдруг Гром.

Лицо Кати вытянулось от изумления.

— Я что, говорила вслух? — спросила она.

Гром покачал головой:

— Нет. Просто я немного умею читать мысли. На войне это здорово помогает. А у тебя и читать ничего не надо — все на лице.

Девушка нахмурилась.

— Я вижу, у тебя много талантов, — едко заметила она.

— Хватает, — кивнул Гром. — Только зря надеешься. У него в берлоге стоят банки с глазами. Думаю, среди них столько же женских, сколько и мужских.

— С чего ты взял? — насторожилась Катя.

— Уж слишком красивые были глазки, — ответил Гром и улыбнулся: — Почти такие же красивые, как твои.

Катя фыркнула и отвернулась. Но долго не выдержала: снова посмотрела на Грома и спросила с иронией в голосе:

— А твой товарищ тебя бросил?

— Что значит — бросил? Я что, окурок?

Катя пожала плечами:

— Ну, не знаю. Мне просто так показалось.

Гром вдруг наклонился к Кате. Так наклоняется мужчина, когда хочет поцеловать женщину. Катя, пересилив себя, отстранилась.

— А тут правда сто метров? — спросила она.

Гром пожал плечами и с досадой произнес:

— Не знаю.

— Дай фонарик, я посмотрю.

Гром покачал головой:

— Нет. Не надо светить.

— Ну тогда я и без фонарика обойдусь.

Катя наклонилась к краю площадки и снова пристально вгляделась в темноту под клетью.

— Нет, — сказала она. — Ничего не ви…

Договорить девушка не успела. Вокруг ее шеи обвился черный кабель и потянул ее вниз. Катя захрипела, схватилась одной рукой за петлю, а другой за стенку клети. Новый рывок едва не сбросил девушку с площадки, но Гром успел схватить ее за ноги.

Катя, просунув пальцы под петлю, попыталась ее ослабить. Очередной мощный рывок пододвинул ее ближе к краю. Гром перехватил кабель, уперся ногами в стенку клети и потянул кабель на себя. Мышцы его вздулись, лицо покраснело от напряжения. Еще рывок — и толстый кабель врезался Виктору в ладони, словно рыболовная леска.

Гром зарычал и с удвоенной силой потянул кабель на себя. Кабель натянулся как струна. Глаза Грома налились кровью, зубы заскрипели, словно на них попал песок.

На этот раз дернул Гром. Кабель со звоном лопнул, и грабитель отлетел к стенке клети, едва не пробив ее спиной. Ладони его были ободраны в кровь.

Катя закашлялась, ослабив петлю, сняла ее через голову. Гром протянул руку и обнял перепуганную девушку за плечи.

— Ничего, сестренка, — устало и хрипло проговорил он. — Прорвемся. Все будет хорошо.

Гром достал из кармана флягу с водкой, открыл крышку и поднес к побелевшим губам Кати.

— Хлебни. Тебе надо выпить.

Катя отпила глоток и закашлялась, схватившись за горло.

— Ничего, ничего. Жива, и ладно. — Гром тоже отхлебнул из фляжки и завинтил крышку.

— Я… ис… — пыталась объяснить Катя.

Но Гром прижал палец к губам и покачал головой.

— Пока не говори. Держись. — Он погладил ее по голове, успокаивая, и посмотрел по сторонам. — Скоро он придет сюда за нами. Надо уходить.

Гром легко, словно не было этой изнурительной схватки, вскочил на ноги и по-обезьяньи проворно влез на крышу клети. Протянул руку Кате:

— Хватайся, сестренка!

Катя послушно взялась за руку. Гром втащил девушку на крышу клети. Осмотрелся и показал рукой на видневшуюся в паре метров металлическую площадку лестничного пролета.

— Сейчас качнем клеть и переберемся туда! — сказал он. — Держись крепче!

Гром раскачал клеть и ухватился руками за площадку.

— Давай… — кряхтя от напряжения, проговорил он. — Перебирайся.

Катя перелезла на площадку.