Путевые картины

Пока он шел со мной рядом, вся природа была как бы расколдована, но лишь только он удалился, опять заговорили деревья, зазвенели лучи солнца, заплясали луговые цветы, и голубое небо приняло в объятия зеленую землю. Да, я лучше знаю: бог создал человека, чтобы он изумлялся великолепию мира. Всякий автор, как бы он ни был велик, ищет похвал своему произведению. И в библии — мемуарах бога — определенно сказано, что он создал людей во славу и похвалу себе.

После долгого блуждания по всевозможным направлениям я добрался до жилища брата моего клаустальского приятеля, переночевал там и пережил следующее прелестное стихотворение:

I

На горе стоит избушка,
В ней живет шахтер седой;
Шумны темные там ели,
Светел месяц золотой.

У окна резное кресло,

Чудо-кресло, не скамья,
Кто сидит в нем, тот счастливец.
И счастливец этот — я!

На скамеечке малютка

У моих уселась ног;
Глазки — звезды голубые,
Ротик — аленький цветок.

Глазки-звездочки раскрыты

Широко, как небосвод,
И лукаво к пухлым губкам
Свой лилейный пальчик жмет.

«Нет, не бойся, мать не видит:

Села с прялкою к окну,
А отец взял в руки цитру
И поет про старину».

И малютка продолжает

Тихо в уши мне шептать,

Много тайн за это время

Довелось мне услыхать.

«С той поры, как нету тетки,

Не приходится уж нам
Ездить в Гослар на гулянье,
Вот чудесно было там!

Здесь, на этом горном склоне,

Так тоскливо жить одним,
А зимою мы под снегом,
Как схоронены сидим.

И при том же я трусиха,

Как дитя, впадаю в страх,
Только вспомню злобных духов,
Промышляющих в горах».

Точно слов своих пугаясь,

Прерывает вдруг рассказ,
И обеими руками
Прикрывает звезды глаз.

Все шумнее шелест ели,

Громче треск веретена,
И в звенящих струнах цитры
Оживает старина.

«Не страшись, моя малютка,

Злые духи скрылись прочь,
Божьи ангелы на страже
Над тобою — день и ночь!»

II