Путевые заметки вольного мага (СИ)

— До тринадцати время еще есть — кивнула я. Я уже была почти уверена, что передо мной точно одаренный ребенок. Чувствовала это, видела по крошечным сполохам на его энергетическом контуре.

— А если… — Тенька задумался — если дар есть, что делать дальше?

— Пройти обучение хотя бы в магической школе, чтобы развить его — пояснила я.

Одаренных в Империи было не очень много, и наличие дара не зависело ни от статуса рода, ни от наследственности, ни от чего бы то ни было еще. Дар мог проснуться в любом ребенке, а дальше родители, опекуны или другие взрослые совместно с одаренным решали, развивать ли этот дар или нет. Чаще всего выбирали первый вариант, так как быть магов в Империи было почетно. Это открывало для человека из «низов» множество дверей и давало возможность в будущем неплохо зарабатывать.

Проснувшийся дар нельзя было спутать с чем-то еще, даже в самых глухих уголках Империи жители знали: если у ребенка в глазах появляются искры — он потенциальный маг. Причем, несмотря на необразованность жителей далеких деревень, Империя старалась сделать так, чтобы о том, как выявить «свежего» одаренного среди простого люда знал каждый селянин. Эту функцию по просвещению населения брали на себя в том числе храмовники, так как считалось, что магия — дар Благочестивого, а как я уже упоминала, имперцы были очень набожными и прислушивались к тому, о чем вещали служители местного божества на своих проповедях.

О каждом проявленном одаренном необходимо было сообщать старшим мастерам, закрепленным за каждым крупным городом. Эта функция обычно ложилась на местных старост.

Магическое образование в нашей стране было добровольным и бесплатным, только учись. Если у людей не было денег на то, чтобы отправить своего ребенка учиться магии, государство делало это за них.

Обучение нужно было начинать сразу после обнаружения дара, потому что через пару весен после этого расширить источник было уже нельзя, он замирал, позволяя одаренному проворачивать лишь крошечные магические фокусы и не более того, а искры в глазах исчезали без следа.

Склонности к магии не делали человека магом по умолчанию. Источник проявленного одаренного поначалу был похож на крошечный огонек, загоревшейся в сердце, которую затем нужно было вырастить и оформить в сияющий шар размером с ладонь. Разумеется, увидеть источник и его рост мог только обученный маг, переключившийся на "маг-взор'.

Первые несколько лет ребенок просто расширял свой огонек и учился управлять своим даром в целом, а затем уже выбирал направление, в зависимости от способностей.

Универсалов, как я, в Софирской Империи немного, стихийников, боевых магов и лекарей — большинство. Некромаги были редкостью, как и артефакторы. Портальщиков и менталистов вообще единицы.

После магических школ, а таких на территории нашей страны было десять, в которых полагалось учиться шесть лет, многие одаренные оканчивали свое обучение, так как имели право начать магическую деятельность и, соответственно, начать зарабатывать, в статусе «подмастерья», именуясь уже не «тан», а «ден». Они могли быть сельскими магами, поступали на военную службу в специальные маг-полки в статусе сержантов, где могли дослужиться до капитана, не выше, шли учениками или помощниками к мастерам различных направлений — лекарям, артефакторам, городским магам и так далее.

Те, кто хотел продолжить обучение, дальше поступали в один из четырех магических Университетов, по окончании которых получали статус «младшего мастера» и могли либо вступить в Орден вольных магов, как это сделала я, либо найти работу по специальности и где-нибудь осесть.

Высшее магическое образование открывало больше возможностей для карьеры, а вступление в Орден давало абсолютную свободу, ограниченную лишь кодексом, и тем, что вольному магу приходилось перечислять в казну определенный налог со своих заработков и раз в год посещать собрания Ордена, для отчетности, так сказать. За деятельностью вольных магов в целом не особо следили, мне не нужно было отчитываться перед Советом по контролю за магами о том, где я, чем занимаюсь и чего достигла, как это делали «оседлые» маги. Я могла ехать, куда захочу и делать то, что хочу, в рамках разумного, конечно. Единственный момент: деньги, которые я получала со своей деятельности. О крупных заказах Орден узнавал чаще всего уже после их выполнения, но все равно узнавал, так что утаить доходы от деятельности было просто невозможно и уклониться от налогов с них тоже.

— Я буду учиться все равно, даже если магии у меня нет — твердо проговорил Тенька — так Демьян говорит. Он у нас умный, хоть и маленький еще.

Я мысленно хмыкнула, уже почти уверившись в том, с чем я столкнулась.

— Молодец — согласилась я, потом задумалась и предложила — хочешь помочь мне найти того, кто чудит у вас в селе?

Глаза мальчика распахнулись, он часто-часто закивал, чуть ли не подпрыгивая с места.

— Вы знаете, кто «оно»? Оно живое? Это дух? Нечисть? — засыпал он меня вопросами.

— Догадываюсь — улыбнулась я — пойдем-ка прогуляемся, покажешь мне все места, где творились ваши чудеса.