Путевые заметки

И это не удивительно, ибо греки – исконные враги армян. Кто хочет, пусть почитает книгу Михаила[213], историка Товму[214] и других, чтобы узнать, сколько зла они обрушили на головы наших предков, как уничтожили они царство армянское, и так до Ована Одзнеци[215], который отправился к могущественному царю Персии Омару и с помощью его эмиров по его повелению изгнал всех греков, выселив их на Черное море и во все прибрежные [места]. А потом наш святой патриарх Саак[216] отправился к Мехмету и поручил нас ему, освободив армян от коварного и вероломного племени греков, наших древних врагов. Я прочел также у наших историков, что во все время владычества греков ни один армянин не вступил в Стамбул и не то чтобы поселился там, но даже и купцов не пускали. Но когда Стамбул взяли турки, тогда они с приглашениями и уговорами привезли из многих областей армян, так же как [было] в Польше и других местах. Точно так же турки отобрали у греков большие и великолепные церкви и передали армянам. Слава богу! Не знаю, чем мы заслужили, что, за исключением греков, все народы, и верующие и неверующие, любят нас, хотя у народа нашего нет единодушия и [армяне] не любят друг друга, чем даже сделались известны.

Гюзель-Хисар

Выехав оттуда и проехав множество островов, гор и мускатный остров, откуда вывозятся малмазию, мускат и другие дорогие вина, мы достигли города Сакыза, откуда вывозят прекрасные атлас, камку, вязаные пояса и белый и дорогой сахз, то есть мастику, однако не вошли в него. [Оттуда] снова [приехали] в город Измир. Там я продал немного товаров. Оттуда я поехал в Тире, где также обратил часть товаров в деньги. Захотел я поехать в Гюзель-Хисар; все свои деньги, редкостные вещи, четки и книги я оставил в чемодане в хане у одного богатого человека по имени Киракос, который имел много имущества, а сам отправился [дальше]. Однако очень плохой климат Гюзель - Хисара повлиял на меня, на третий день я заболел очень тяжелой болезнью и свалился словно мертвый. Две недели меня мучила лихорадка. Когда я немного пришел в себя, то увидел, что комната ограблена и ничего в ней не оставлено. Впрочем, там была богобоязненная старуха, которая из любви к богу ухаживала за мной, она сказала мне: «Приходил бейтулмалчи, увидел, что ты очень плох, и забрал все твое имущество, но не беспокойся, ничего не пропадет, потому что все записано; поправишься, он тебе все вернет».

Поднявшись [с постели], я ходил в ознобе, опираясь на тростниковую палку и продавал все свои товары. В то время, как я еще не поправился, вдруг передали мне письмо; мол, спеши, ибо тот ходжа Киракос Ибирайзи, которому ты отдал [свои вещи] на хранение, умер, и все, что он имел, забрал бейтулмалчи. Будучи еще слабым, я все-таки нанял мула и приехал туда, чтобы позаботиться о своем товаре, однако меня схватил малумейтчи и посадил в тюрьму, мол: «Ты его товарищ, у тебя много его имущества». Узнав об этом, хорошие, добрые люди вмешались, дали деньги и с трудом освободили меня от рук насильников. От этих волнений повторилась моя болезнь, и я заболел еще тяжелее, чем в первый раз. Ничто мне не помогало – ни лекарства, ни другие [средства], так что я пять месяцев пролежал в лихорадке и в жару. Едва выздоровев, я поспешил [отправиться дальше] и приехал в Бурсу очень печальный и грустный, ибо ни о чем так не беспокоился, как о своих книгах. И я сочинил плач о своей судьбе:

Господь Христос – мой царь.
Вечная слава Тебе,
В беде моей ты помоги,
От зол меня освободи.
В посюсторонней этой жизни
Я неудачи лишь нашел,
С злым испытанием столкнулся
И всех я благ своих лишился.
О горе, что теперь мне делать
В стране чужой, куда попал я?
Сребра и денег я лишился.
И телом тяжко заболел.
Пять месяцев главы не поднимая,
Как дерево сухое тлел,
творец, мой бог, помилуй меня,
От этих бед избавь меня.

Я постоянно раздумывал о том, как бы мне не уклониться от паломничества и исполнить свой обет. Из Бурсы мы за три дня достигли Агач - Денгиза, который с трудом прошли за два дня. Оттуда через множество гор, лесов, полей и трудных дорог мы достигли Болу. Там было 15 домов армян, одни [армяне] были малярами, другие – портными. Город находился на возвышенном месте. Сказали, что недалеко от него, на расстоянии мили, есть армянское село с двумя иереями, но мы туда не пошли.