Пути бессмертия (СИ)

Стоило Каю вернуться к Лизе, как он, ни разу не удивившись, обнаружил девушку спящей. Она могла, как банально уснуть от простой человеческой усталости, Каю не знакомой, так и потерять сознание от переизбытка эмоций. В любом случае теперь парень нес за нее полную ответственность, а потому он подхватил девушку на руки и, подавив тяжелый вздох, рассыпался сотней серебристых огоньков, таким нехитрым способом вместе с Лизой переносясь к ней домой. Все-таки парню не сильно хотелось оправдываться за бардак, творившийся у него дома. При помощи магии он не убирался принципиально, а руки сами по себе как-то не доходили.

Если рассудить, Кай никогда не был человеком, в отличие от любого вампира или нечистого духа вроде Ноэля. Этот паренек, как и некоторые еще, в свое время родился еще с врожденной магией. По силе он был примерным противовесом Ноэлю, и, если тот выступал духом Нечистым, то Кая, при наличии совсем уж скромной фантазии, можно было окрестить духом Святым, али Светлым.

В свое время он был одним из тех, кто хваленый Орден и основал. И, будучи еще довольно глупым, парень придумал многие вещи, за которые сейчас ему было невыносимо стыдно. Ноэль был прав, говоря о сжигании еретиков на кострах, ведь тогда Орден просто не знал, как еще можно было бы удержать власть церкви. И те костры, зарево от которых поднималось над всей тогдашней Европой, в личном списке грехов Кая стояли где-то в районе последнего места. Не вдаваясь в подробности, сам парень себя святым не считал. Куда уж ему.

Уложив Лизу на кровати в ее комнате, он прикинул через сколько спадет действие усыпляющих чар, и направился на кухню. Водрузил на плиту чайник, разыскал спички, сахар и заварку. Несколько минут пытался вспомнить, какой сегодня день недели, и какой чай лучше будет подать в это время суток. Потом плюнул на все, убрал с плеча собранные в хвост волосы, залил заварку кипятком. И, вернувшись в комнату, присел на кровать, глядя на спящую Лизу.

Во сне она была еще прекраснее, чем на тех фото, которые девушка когда-то отправляла парню в чате. На тех карточках она никогда не была искренней, позировала и, кажется, сама не верила в то, что на фото была та самая Лиза. Которая любила интересную одежду, смотрела слишком много мюзиклов и фильмов, увлекалась искусством и прогуливала школу. Та девочка, которая жила без родителей, красила волосы в дикие цвета, а потом долго пыталась вернуть им родной рыжеватый оттенок, скорее походивший на медь.

Когда Кай пятнадцать лет назад узнал о том, что проклятие крови нашло свою обладательницу, он уже знал, кто это будет. И уже тогда он должен был бы убить девочку, чтобы позволить ей избежать дальнейших мучений. Избавить ее от того кошмара, в который ее жизнь превратилась в последнее время. И Лиза, наверное, не помнила того, как Кай впервые повстречался с ней.

Он ждал девочку в парке, а она гуляла тогда с няней. Пожилая женщина отдыхала на лавочке, читая книгу. А трехлетняя Лиза подбежала к пруду, в котором горделиво плавали лебеди. С земли она подобрала кусок хлеба, брошенный там кем-то из туристов. Девочка разглядывала хлеб, тщательно выбирая зачем-то из него изюм. Кай приблизился к ней со спины, планируя одним заклятием оборвать жизнь юной Лизы. Но дернул черт его за язык, больно уж интересно стало.

— Зачем ты выбираешь из булки изюм? — Кай опустился рядом с Лизой на корточки.

— Я не люблю изюм, — девочка ни на секунду не отвлеклась от своего занятия. — Вдруг лебеди тоже его не любят?

— С чего ты взяла? — он тогда улыбался так искренне, словно действительно наслаждался весенним деньком.

— Если я не люблю изюм, то они тоже могут не любить.

Она вывела это умозаключение и, отбросив в траву последний кусочек изюма, начала крошить булку в воду, привлекая к себе лебедей каким-то невыносимо глупым радостным улюлюканьем. А Кай, закусив губу, просто наблюдал за этой маленькой девочкой. И ему почему-то внезапно перехотелось убивать ее. Он вдруг подумал, что мог оставить ей хотя бы детство, ведь от проклятия ее можно было избавить в любой момент.

Кай тогда еще не знал, что он, бессмертное существо, пережившее самых красивых женщин мира, в дальнейшем влюбится в эту искреннюю улыбку, в странный юмор, туманно-серые глаза, ямочки на щеках. Великий Кай полюбил проклятую, поцелованную тьмой девушку. И каждый раз, когда долг говорил ему о том, что пора было бы уже привести приговор в действие, Кай просил сам у себя еще минуточку для Лизы, и так бессчетное множество раз. Он мог убить ее каждую минуту ее жизни с момента их первой встречи. Но не смог. В конечном итоге просто уже рука не поднялась.