Пути бессмертия (СИ)

Она почти вприпрыжку направилась за вечно спокойным литератором, на ходу скидывая Еве сообщение о том, что она не сможет ее дождаться по техническим обстоятельствам. Лиза успела задуматься на тему того, что в последнее время она слишком неприлично часто оказывалась в машине литератора. Настолько, что уже запомнила не только ее цвет и марку, а и все самые мелкие детали салона. А уже через несколько минут черная машина с тонированными стеклами спокойно выехала на трассу, словно Валентин никуда и не спешил. Его стиль вождения был непринужденным, размеренным, мужчина практически не выглядел напряженным, в салоне царила атмосфера обволакивающего покоя. Словно они никуда и не спешили.

— А вы не боитесь опоздать? — осторожно поинтересовалась девушка, стоило машине остановиться на очередном светофоре.

— Нет, — отозвался литератор, убирая с лица прядь черных волос. — Я никогда не опаздываю. Так уж получается как-то.

— Не зарекайтесь, — хмыкнула Лиза, глядя на серый город.

— Это так не работает, — хохотнул Валентин Анатольевич. — Поверь, я живу достаточно много, чтобы перестать верить в приметы и бросить походы к гадалкам.

— И сколько же вам лет? — неосознанно улыбнулась девушка.

Тут же поняв, что она сморозила, Лиза спешно прикрыла рот рукой, но было уже поздновато. Вопрос прозвучал и незримо повис в салоне.

— А сколько дашь? — отозвался Валентин, вдавливая в пол педаль газа.

Лиза ойкнула, стоило машине разогнаться до 80км.ч. Девушка спиной вжалась в сиденье, буквально со страхом наблюдая за тем, как Валентин ловко, совершенно не напрягаясь, петлял между машин, минуя светофоры и перекрестки.

— Это ведь опасно! — пискнула Лиза, сжимая в руках свою сумку.

— Да, но мы опаздываем, а я неплохо вожу машину.

— Нас сейчас менты остановят! — взвизгнула девушка, закрывая глаза и боясь даже взглянуть на спидометр или за окно. — В черте города есть максимально допустимая скорость!

— И этот порог сейчас превышен, я знаю, нас могут заметить.

От того, что Лиза уведомила Валентина Анатольевича о незаконности его действий, легче не стало от слова «совсем». Он продолжил нестись по дороге, минуя машины и иногда просто каким-то чудом проскакивая перекрестки.

— Приехали, — коротко бросил мужчина, покидая машину.

Лиза пискнула еще в тот момент, когда он резко притормозил у тротуара. Нервно сглотнув, девушка приоткрыла глаза, наблюдая за тем, как Валентин обошел машину и открыл перед ней дверь.

— Прошу, — он продолжил улыбаться, глядя куда-то вдаль. — Пошевеливайся, тут нельзя парковать. Беги на свой конкурс, а я пока где-то припаркуюсь и вернусь.

Девушка, повиновавшись, выскользнула из машины, благодарно кивая и направляясь туда, куда указал Валентин Анатольевич. Вбежав в небольшое серое здание, которое на самом деле вообще не походило на церковь, девушка тут же поморщилась. В нос все-таки ударил вездесущий запах ладана.

Изнутри здание скорее было похоже на какой-то театр, построенный еще до советского материализма. Поэтому девушка с какой-то опаской просочилась меж стульев, боясь, чтобы куском лепнины с потолка кого-нибудь таки не накрыло. Лиза осматривалась, выискивая взглядом своих конкурентов и неизменно компетентное жюри. Конкурсантов оказалось не так уж и неприлично много, а вот жюри, состоявшее из людей преклонного возраста, абсолютно не внушало доверия.

На сцене, дрожащим голосом коверкая Гамлета, какой-то паренек лет двенадцати декламировал знаменитый монолог «Быть или не быть». Лиза скептично фыркнула, покачав головой.

— Бедный Йорик, — вздохнула девушка, представляя себе такого принца датского и кривясь от собственной фантазии.

Затем трое девочек, судя по всему, подруги или сестры, рассказывали какие-то стихи из школьной программы пятого-шестого классов. Лиза откровенно начинала зевать. Один парень весьма достойно декламировал «Письмо к женщине» за авторством Есенина.

— Скука смертная, — буркнул Валентин, останавливаясь около девушки. — Придумала, что будешь рассказывать?

— Ну, в любой непонятной ситуации — выбирай Пушкина, — фыркнула Лиза, смерив взглядом прибывшего учителя. — Вы не пропустили ничего ценного. Разве что жесточайшее изнасилование канона Гамлета.

— Избавь меня от повторения, — поморщился литератор. — Пушкин? Серьезно, Лиза? И, чем же порадуешь меня и жюри? «У Лукоморья дуб зеленый»? Хах, или, может что-то из «Онегина»? Пострадаешь в роли Татьяны?

— Слишком банально, — отмахнулась девушка. — Думала взять диалога Фауста и Мефистофеля из «Маленьких трагедий».

Валентин Анатольевич оценивающе кивнул. Он явно с уважением отнесся к выбору своей ученицы. Видно было, что она выбирала не то, что было попроще, но то, к чему действительно лежала душа девушки.

— Тебе нужен Фауст? — он улыбнулся. — Могу подсобить.

— Серьезно? Было бы круто!

Девушка никогда еще не рассказывала свой любимый диалог с кем-то, по ролям. Ввиду отсутствия партнера, Лизе приходилось отыгрывать за слугу и господина, мастерски, как ей казалось, переключаясь между образами.

— Следующий! — раздалось со стороны судей.