Пути Держателей

Постарайся никому не верить… Именно так сказал когда-то Сконе ему, и сейчас Киоши было непросто сдержаться, чтобы не вернуть Магистру эти слова, даже рискуя остатками зубов.

Они молчали очень долго, вслушиваясь в фырканье скакуна, птичьи трели и шум водопада неподалеку. И чем больше Марвин стучал своими Сферами Иллюзий, тем более раздосадованным выглядел. Свинцовые плиты облаков продолжали свой путь в светлом квадрате башенного колодца, очерченного над головой.

— Овилла сейчас в тюрьме, — неожиданно проговорил Сконе, удивив Киоши резкой сменой темы. — Она лично сдалась мне, умоляя спасти тебя от суэджигари.

Магистр обернулся к юноше, обглоданной веткой задумчиво почесывая широкий подбородок.

— Ты хочешь спасти ее жизнь и репутацию?

— Безусловно, — Киоши закашлялся кровью, поднимая на Магистра единственный уцелевший глаз. Еще никогда он не чувствовал себя столь раздавленным. Раздавленным, но готовым до последнего вздоха сражаться за тех, кто дорог. Даже с отрубленной рукой.

— Тогда я считаю должным сделать тебе одно предложение, — удовлетворенно, но устало кивнул тот, и юноша понял, что новое задание лорда Сконе станет для него последним.

Магистр плавно поднялся на ноги, мягкими шагами приближаясь к Киоши. Протянул ему руку, с участием помогая встать. Тот молча повиновался, и не думая задавать вопросов.

— Ты предал меня, Киоши. Стал опасной непредсказуемой фигурой, способной на любые поступки. В твоей голове хранится тайна, опасная для многих. Ты понимаешь, к чему я клоню? Вспомни, чему учил тебя отец, вспомни основы чести своего клана.

Стараясь не упасть, Мацусиро поклонился Магистру, попытавшись свести ладони в почтительном жесте. Задумчиво уставился на недостающую часть руки, вдруг понимая, что мысли предательски смешались, не позволяя рассуждать здраво.

— Император не отдавал приказа вывезти тебя из Онадзиро, — качая головой, признался Сконе, и у Киоши перехватило и без того слабое дыхание. — Всего лишь очередная ложь для лгуна. С этого мгновения ордену Спокойного Сна приказано уничтожить бандитов, никого не оставляя в живых. Никого. Ты понимаешь, к чему я клоню? Император давно не отдавал таких четких и однозначных приказов. Бандитские кланы будут вырезаны, словно дети.

— Он не может допустить падения Онадзиро…

— Заткнись, щенок! О таких вещах не положено рассуждать даже мне.

— Я второй раз в жизни стою на краю собственной могилы, мастер. Я могу думать, о чем хочу.

— Это действительно так, — многозначительно кивнул Сконе, с бренчанием перекатывая в ладони костяные шары. — Но теперь я не имею права везти тебя во дворец…

— А Золотая Клетка?

— Качественная иллюзия, потребовавшая массы времени и сил, — он приподнял перед лицом юноши свои знаменитые Сферы. — Император ничего не знает о твоем освобождении…

— Если Веер был настоящим, уже знает…

— Я сам решу этот вопрос.

Не выдержав пристального взора, Киоши опустил голову, разглядывая валяющийся под ногами хлам. Глаза Магистра прожигали насквозь. Теперь Мацусиро даже стало обидно, что Марвин так медлит…

— Овилла попадет под мое личное расследование, и я постараюсь как можно скорее убрать ее из столицы. Тебя станут искать, но не найдут. Ни Мишато, ни Император, ни Тоэши-Набо. Их поиски дадут мне время, чтобы проверить любые версии происходящего. Но для этого тебе предстоит исчезнуть. Когда это произойдет, оборвутся многие нити, а на поверхности омута опять воцарится ложное спокойствие.

Он замешкался, но Киоши видел, что это замешательство отдает фальшью.

— Однажды я уже предлагал тебе добровольно отдать жизнь за спасение миров Креста. Сейчас я предлагаю вновь. Но на этот раз отказаться или обмануть возможности не будет. Ты готов выкупить спасение Овиллы?

— Я готов.

У Киоши кружилась голова. Впервые стоя у собственного погребального костра, он, опьяненный силой, думал, что прорвал течение, избегнув ужасной смерти. Сейчас все было иначе, и только честь джегала не позволяла ему полностью отдаться на волю страха, вернувшегося из жизни Бактияра. Пути Держателей не видны простым смертным, и незримая река принесла его к обрыву.

Он хотел стать героем… Возможно, для кого-то он им стал.

Этот суккуб полюбит тебя, брат. Полюбит по-настоящему, до самой последней черты, но и ты ответь ей тем же.

Умерев, он станет чистым гекару, сбросит всю тяжесть грехов. Умерев, он навсегда унесет от Тоэши-Набо, Мишато и Императора свои тайны.

Киоши закрыл глаз. Медленно и глубоко кивнул, с болью в спине поклонившись собственной смерти, чувствуя на себе неотрывный испытывающий взгляд Марвина Сконе.

— Ты уйдешь с честью, молодой джегал, — кивнул Магистр. — Когда все закончится, в твоем клане узнают о достойных поступках, которыми ты прославил Небесных Пловцов.

— Обещайте, что вернете Овилле репутацию и сохраните жизнь, мой мастер.

— Обещаю.

— Я могу просить еще?

— Считай, что это твое последнее желание, и я обязан выполнить его.

— Тогда передайте ей, как все было. А еще скажите, что рано или поздно я все равно найду дорогу наверх.

— Я запомнил твои слова.

— Тогда приступим…