Пути Держателей

Мысли путались. Настал долгожданный миг, ради которого тоэх покинул Землю и прошел через опасности, и вот он не знает, с чего начать. Сидит перед тщедушным стариком, не способным самостоятельно прикурить трубку, и старательно подбирает слова.

— Начни по порядку… — негромко предложил отшельник, и Киоши даже не обратил внимания, с какой легкостью тот изучил его смятение.

Юноша кивнул, рассыпав по лбу пряди черных волос. Кулон, качнувшись, ткнул в грудь, словно ободрял и поддерживал.

— Я владею кулоном, обладающим ценностью для моих врагов… Это очень старая вещь, ровесница войны Бешенства. Как узнать мне, какую тайну она хранит? Как мне понять, что за силы желают отнять кулон у меня? Почему Мидзури наполнена разговорами о новой войне между нашими мирами? Как могу узнать я, кто желает этой войны или как ее избежать?

Что? Он смеется?! Негромко, покашливая, раскачивая похожей на тыкву головой и помахивая в воздухе своей дурацкой трубкой… Киоши до боли в когтях сжал подлокотники, и Мокено мгновенно замолчал, пронзая его пристальным взглядом, не имеющим ничего общего со старческим дряхлением. Лукавые искорки прыгали в глазах отшельника.

— Так много вопросов, а не знал, как начать… — изогнутый палец разорвал травяной дым, превратив его в прыгающую по ветвям белку. Старик вдруг стал тверд, как край каменной чаши. — Ты что, действительно думал, что найдешь здесь ответы на эти вопросы? Думал, что здесь ждет тебя развязка всех страданий и бед?

Голос его повышался, и теперь между колоннами загуляло эхо. Вместо того, чтобы разозлиться на тон старика, Киоши внезапно почувствовал себя еще более неловко… И как он только на самом деле мог подумать, что оракул, пусть даже могущественный, даст ему ответы на столь непростые вопросы?..

— Ты действительно считал, что все закончится здесь, в моей пещере? Что некие силы оберегут тебя впредь?.. Что я, оторванный от жизни и земли, смогу поведать тебе о скрытом?

Мокено вновь рассмеялся, на этот раз не как скованный болезнью старичок, но в голос и очень заразно. Белоснежная птица, сидящая на шесте за правым плечом Киоши, мелодично заворковала, прислушиваясь к раскатистому смеху хозяина.

— Я не Бог, Киоши. И даже не могущественный прорицатель. Просто я очень стар, а люди, мидзури и тоэхи любят наделять преклонный возраст мифическими способностями…

— Но я…

Молодой тоэх почувствовал, как щеки вновь начинает заливать румянец, но на этот раз не краской стыда. На этот раз сущность Киоши начал наполнять гнев. Как мог Конта так ошибиться? Как мог Танара до сих пор верить в сказки? Как мог он сам принять за чистую монету рассказы о неком мудреце, способном объяснить сущность кулона? Великие Держатели! Он начал вставать с кресла, стараясь не смотреть на жалкого старика.

— Не горячись, парень, — в негромких словах отшельника прозвучал мягкий приказ, и Киоши невольно опустился обратно на теплый камень. — Я не сказал тебе, что не знаю ответов… Я лишь указал тебе, что, как и любой из жителей трех миров, ты скорее готов искать "великое-лекарство-от-всех-бед". Искать мудрость, силу, защиту. Идти через огонь и воду, лишь бы раздобыть эликсир спасения. Раздобыть его любой ценой, только бы не пришлось самостоятельно сражаться с бедой и находить ответы… Ты понимаешь, о чем я говорю?

Киоши вонзил взгляд в полированный пол пещеры, рассеянно поигрывая цепочкой кулона. Смекалка, расшифровка метафор и острый ум никогда не были сильными чертами его характера, но слова Мокено смогли задеть за саму душу. Конечно, он мог бы объяснить отшельнику, что противостоять опасности больше нет сил. Мог бы сказать, что уже пытался найти ответы, но не смог. Мог бы убедить, что против него объединились все три мира, а союзников не найти. Мог бы рассказать, что хочет не сражаться с бедой, а мирно жить на Земле, каждое воскресенье выезжая с друзьями на пикники… Но он не стал, понимая, что старик на самом деле не желал обидеть его или изгнать, всего лишь прокомментировав очевидное.

Мокено снова набил неглубокую трубку, пряча кисет с травами за пояс. Неспешно прикурил, и на этот раз в его жестах не было и тени неловкости или болезни. В круглом зале родился новый запах, более резкий, но не менее приятный. В неглубоком бассейне плеснул серебристым хвостом карп.

— Но, Киоши, довольно словесной мишуры, — отшельник внезапно прищурился, сверкая глазами, и в этот момент словно сбросил не один десяток лет. — Ты не один из тех, кто приносит мне пищу и подношения, чтобы я крал твое время, сотрясая воздух многоэтажной заумью. Ведь я знаю тебя, тоэх. Наслышан, несмотря на изоляцию…

Юноша удивленно поднял на Мокену глаза, но рта раскрыть не успел.

— Ты совершил отважный, но отчаянный поступок, попытавшись убить Стервятника, — старик кивнул головой. Не просто покачал, как будто та была готова безвольно упасть на грудь, но решительно кивнул, подкрепляя слова.

Киоши привстал с кресла. Из-под когтей брызнула каменная крошка, когда кулаки его невольно сомкнулись поверх подлокотников. Глаза молодого демона сверкнули.