Пути-дороги

– Что-то плохое и страшное? Чахотка в последней стадии? – поинтересовалась девушка, стараясь выглядеть спокойной, но кулачки сжала так, что пальчики побелели.

– Нет, туберкулеза не вижу, – отрицательно покачал я головой, – да и от него у меня лекарство имеется. Вы же с Марией Александровной дружите, а она от болезни излечилась. Дело в том, что меня кое-что смущает, но опасного для жизни ничего нет, по крайней мере на данных снимках.

– Уф! Слава богу! – выдохнула Десмонд и нервно рассмеялась: – А то что-то перенервничала. Господа, а давайте отпразднуем, что у меня смертельной болезни не выявлено!

– Вы же без охраны, – напомнил я танцовщице.

– Ой, да теперь уже можно. Да и кавалеры, надеюсь, смогут защитить, в случае чего. Не так ли, Абрам?

– Да-да, конечно, – закивал парень, а Десмонд к нему подошла и под ручку взяла, отчего Абрам в очередной раз покраснел.

– Приглашаю в «Ратскеллер» и за все плачу! – воодушевленно заявила танцовщица.

– Гм, но это дорогой ресторан, и к тому же он не так давно открылся после ремонта, – протянул Абрам.

– И что? Или ты подумал, что соглашусь на бар? – усмехнулась танцовщица.

Ну, я-то не прочь еще с Иоффе переговорить, есть парочка к нему вопросов, да и отужинать. Правда, на улице уже темнеет, время позднее, но не уважить девушку, которая переживала и отважилась в шкаф залезть, как-то неправильно.

Глава 7 Мюнхенские дела

Ресторан своим убранством, величием и размахом произвел на меня сильное впечатление. Средств в него вложили много и обустроили все со вкусом и какой-то теплотой. Народу много, но все чинно и благородно. Мы сели за столик и сделали заказ. Десмонд со многими здоровается, но не все ей отвечают, есть такие, кто демонстративно отворачивается. Хм, она и в самом деле популярна. Абрам себя чувствует не в своей тарелке, особенно оттого, что девушка его локоть не выпускает. Ладно, многое уже сделал из запланированного, можно чуток и расслабиться. Только так решил, как за наш столик подсел хмурый Анзор.

– Иван Макарович, дурные вести, – сказал вор.

Как ему удалось меня отыскать, не стал спрашивать, потом узнаю. Да и не так это трудно было сделать, если подумать, а вот вид вора говорил, что и в самом деле у него новости не из приятных.

– Говори, – подался я к нему.

– Отойдем, – кивнул вор в сторону.

– Прошу прощения, – сказал я своим спутникам.

Нам с Анзором пришлось на улицу выйти: слишком народу много, не заметишь, а разговор услышит кто-нибудь.

– Как меня отыскал? – задал я вопрос.

– Легко, – махнул Анзор рукой и пояснил: – Жало за институтом наблюдал, а потом за вами до ресторана шлепал.

Мля, ладно, Александра я не срисовал, у того профессия сложная и обучен он отменно. Но, блин, как они все умудряются так быстро появляться? И Десмонд, и Анзор возникли мгновенно, если в первом случае я успел перекусить, то сейчас-то мы только заказ сделали!

– Ой, Иван Макарович, да не дуй ты на воду! Жало с полпути вернулся, когда услышал, как ваша спутница расписывает ресторан, где желает что-то отметить! Правда, местного умельца за вами подрядил походить, чтобы не потерялись да ни с кем драк не затеяли.

– С чего бы мне кулаками махать? – хмыкнул я. – А если и начну, то спасать не меня потребуется.

– Случается в жизни всякое, – буркнул Анзор. – Но дело не в этом. Птичка на хвосте несколько вестей принесла, и все они не в профит.

– И при каких делах тут прибыль? – озадачился я.

– Тогда фарт, – пожал вор плечами.

– Слушай, хватит загадками говорить! Рассказывай!

– А особо нечего, если не считать, что германские войска стягиваются к границе, а твоему шоферу дали задание не просто тебя охранять, но и препроводить в Берлин. Понимаешь, что это значит?

– Про передислокацию войск – понятно. А вот про Гюнтера – не понял. Он меня что, арестовать должен и под конвоем отправить обратно? Бред!

– Иван Макарович, никакой это не бред! Приказ Гюнтеру передали, с кучей печатей и под роспись. Ну, Жало у нас малый любопытный, позаимствовал на часок, нам все и перевели. Подпись стояла самого канцлера! Валить надо, и как можно скорее, в любой момент могут замести, слишком ты фигура приметная, – эмоционально проговорил вор.

– Люди Ларионова? – поинтересовался я.

– А их всех обратно отправили, можно сказать, под конвоем. Нет, браслетов не надевали, но до границы собирались сопроводить. Я своими глазами видел, как тех, кого на перроне задержали, сажали в поезд на Москву.