Пути-дороги

Один из военных что-то залопотал по-немецки, а я махнул руками, с которых во все стороны полетели брызги воды. Как и предвидел, служивые подобного не ожидали, один отшатнулся, второй прикрыл глаза руками, а третий почему-то присел. Бью носком ботинка по подбородку военного, который на карачках, в развороте достаю кулаком того, кто отшатнулся. Третий с удивлением отводит руки от лица, а я, заканчивая разворот, ребром левой ладони бью в основание шеи. Нет, удары не смертельны, болезненны и на некоторое время лишают сознания, на это расчет. Получивший носком ботинка в подбородок отлетел на метр и затих, а вот остальные оказались крепче, а может, мои удары слабее. Оба стоят на ногах. Один выпучил глаза и схватился за шею, дыхание я ему перебил, а вот второй покачивается и пытается вытащить пистолет.

– Н-на! – хрипло выдыхаю и бью в солнечное сплетение офицера, который успел все же достать оружие.

Военный выпустил пистолет, который с лязгом упал на пол, и стал пытаться воздух вдохнуть. Несколько ударов в корпус лишают его сознания, добиваю держащегося за шею и укладываю рядом со вторым. Хм, это оказалось легче, чем представлял. Неужели они не ожидали нападения? Наскоро обыскал, а потом и связал служивых их же ремнями и порадовался, что у каждого нашлись носовые платки для кляпов. У меня в запасе минут десять – максимум.

Створка рамы поддалась легко, петли смазаны и не издали скрипа, правда, никто бы его и не услышал. Офицеры уже в себя пришли, следят за моими действиями и молчат, даже не мычат.

– Господа, простите, но у меня дела, – вполголоса сказал я и выпрыгнул в окно.

Оказался позади ресторана, территория ухоженная, но стоящий в отдалении высокий забор меня расстроил. Пришлось обойти данное заведение и встретиться взглядом с Гюнтером, у которого рука с папиросиной застыла в воздухе.

– Мля, – ругнулся я и стал озираться по сторонам, прикидывая, в какую сторону рвануть.

Вновь бросил взгляд в окно, а Гюнтер демонстративно отвернулся и невозмутимо продолжает курить. Не понял… Он сделал вид, что меня не заметил! Почему? Ответа нет, да и не время раздумывать. Прячу руку в карман, чтобы никого не заинтересовали сбитые до крови костяшки, и решаю действовать внаглую. Перехожу через дорогу, захожу в ворота полицейского участка и хладнокровно вытаскиваю из багажника машины свои вещи. Никто ко мне с воплями не бросается, из ресторана – а его выход стараюсь держать в поле зрения – тоже никто не выскочил. Подхожу к машине Анзора, которой ему дали пользоваться, кидаю вещи в салон и сажусь за руль. Блин, ну не могу я бросить в беде товарищей! Умом понимаю, что лучше всего сейчас сбежать, пока не хватились офицеров.

– Дебил, твою в печень! – бью кулаком по рулю и выхожу из авто.

Неспешно иду в сторону здания, часовой на меня смотрит с интересом и даже попытался что-то спросить. Делаю «морду кирпичом», пренебрежительно, одним пальцем указываю, чтобы открыл мне дверь, и говорю:

– За своими друзьями я, не мешайся на пути.

Служивый еще какой-то вопрос задал, открывая дверь, но я его проигнорировал, да и ни слова не понял. По коридору идет какой-то полицейский, изучая на ходу бумаги, и больше никого нет. На все про все у меня не больше десяти минут, такое отвел время на безрассудный поступок. В голове словно секундная стрелка тикает, но, скорее всего, это пульсирует выступившая вена на виске. Где могут находиться заключенные, вопрос не стоит: судя по зданию и уходящей вниз лестнице, они в подвале. Если ошибаюсь, то… Нет, не хочу об этом думать. Сбегаю по лестнице и вижу впереди решетку, у которой стоит, зевая, пожилой мужик в форменной одежде и с большой связкой ключей на поясе. Он на меня удивленно посмотрел и что-то спросил.

– Я-я, – киваю ему и доброжелательно улыбаюсь.

Необходимо сделать всего пару шагов и не вызвать подозрений. А тертому служаке что-то в моей внешности не понравилось. Он вновь задает вопрос, но уже в голосе угроза и брови нахмурены.

– Я-я, – опять повторяю и правую руку запускаю во внутренний карман пиджака, словно хочу что-то достать, надеясь на мгновение сбить подозрение.

Гм, только хуже сделал! Тюремщик резко наклонился и схватился за стоящую у стены винтовку. Но я действовал быстрее. Да и толку-то ему от винтовки? Пока патрон дошлет, на меня наставит – времени пройдет вагон и маленькая тележка, а в моей левой руке уже нож, и лезвие у горла служивого.

– Брось бяку! – со смешком говорю, понимая, что тюремщик слов не поймет, но смысл и так понятен.

Пожилой служивый разжал пальцы, винтовка так и осталась прислоненной к стене.

– Мне нужны люди, которых недавно в камеры заселили, – киваю в глубь тускло освещенного коридора за решеткой.