Пути-дороги. С чистого листа

Родители мои из простых были, работали на заводе, каждую копейку считали. А я с детства мечтала совсем о другом. И замуж вышла не за того, кого полюбила, а за того, кто богаче был. Андрей работал в банке, зарабатывал по моим меркам миллионы. Дом, машина, золото на шее и в ушах, Турция каждый год… я была счастлива. Но одинока.

Дальше я пока не вспомнила… Об этих воспоминаниях я никому не рассказала. Наверное, не все так хорошо было, раз я оказалась здесь с мечтой начать все сначала?

Завтрак прошел со слезами на глазах. Радовало только то, что то слезы счастья, а не горя. Петька, мой сын, прижимался ко мне, беспрестанно заглядывая в глаза и называя меня мамой. А я каждый раз еле сдерживала слезы. И почему у меня в моем прошлом не было детей? Я же помню, Андрей хотел…

После завтрака счастливый Петька побежал на занятия к своим наставникам, а я в гоблинскую деревню.

– Привет, Ильгана, – крикнула я, вбегая в дом и здороваясь с женой моего веселого гоблина, которого звали Ильган. У гоблинов женщин после замужества зовут так же, как их мужей, а первое имя становится вроде домашнего прозвища.

Морозец сегодня был ого-го. Градусов пятнадцать. А мой старенький тулупчик очень плохо держал тепло.

– Здравствуй, Лола, – ответил мне знакомый, но чужой голос.

Я вздрогнула и повернулась.

– Бабка Ага?! – Исчезнувшая бесследно бабка как ни в чем ни бывало сидела за столом в уютной гоблинской кухне, пила чай вприкуску с ягодами на меду и довольно улыбалась. – Ты?!

– Я, – рассмеялась старушка, – не ждала?

– Нет, – честно призналась я с улыбкой, – я думала больше никогда тебя не увижу. Куда ты пропала?

– Да, так, – кокетливо махнула она ладошкой, и продолжила пить чай – дела, Лола. Дела…

– Садись, – кивнула за стол непривычно серьезная Ильгана, – я тебе чаю налью. Замерзла же. Попьем, побеседуем…

– Бабка Ага, – я присела за стол, – а ты что же никому не сказала, что уехала? В деревне тебя уже и похоронили. Думали, ты безмирникам в лапы попала… у нас ведь, после меня… И, вообще, почему ты мне-то ничего не сказала? Сама же говорила, если понадобиться, приходи…

Бабка Ага отодвинула чашку и тяжело вздохнула:

– Не знала я, что вернуться не получится. Думала, схожу во Флодолию, пока ты к новой жизни привыкаешь, и вернусь. Но почти до снега задержаться пришлось. Прихожу, а там от избушки моей рожки да ножки остались. Хорошо Ильгана встретила, он мне и рассказал, что тут у вас приключилось. Да приютил, раз уж мою избушку мальчишка развалил.

– Он не нарочно, бабка Ага, – вступилась я за Петьку, – он испугался очень.

– Да, знаю, – махнула бабка, – было и было. Все равно я туда не вернусь больше. И ты уж Лола деревенским-то не говори, что меня видела. Расспрашивать будут, вопросы лишние задавать. А не люблю я этого.

– Хорошо, – согласилась я, – все равно мне там не с кем разговаривать. Не прижилась я в деревне, теперь по весне уезжать думаем.

Я рассказывала бабке Аге про свою жизнь в деревне, а она внимательно слушала и кивала, иногда задавая вопросы. Впервые за все время нашелся человек, которому я могла рассказать все, поделиться своими мыслями, не боясь, что меня не так поймут или осудят. Ведь именно благодаря бабке Аге я жива. И Петька. Если бы она не поверила в меня, не испугалась того, что я безмирник, то меня бы убили прямо там, в ее маленькой избушке. А она даже заговорила мои сережки… как будто бы знала, что мой мальчик придет в этот мир.

– Бабка Ага, а как ты узнала, что сережки пригодятся для Петьки? – спросила я.

– Да, откуда ж я знала, – рассмеялась бабка Ага, – я только надеялась, что ты не бросишь в беде какого-нибудь бедолагу, который придет после тебя. Ты же была первая, а значит самая слабая. Но я верила, что мы с тобой вместе спасем еще не одну жизнь… Но, – бабка вздохнула, – вышло, как вышло… Но я ведь по делу вернулась, – улыбнулась бабка, – услышала о способностях твоих и о надеждах наставников. Вот и пришла помочь тебе выучиться способностями своими управлять.

– А ты разве умеешь? Даже у гоблина не вышло. Его магия и моя магия по-разному работают. Хотя и близки очень.

– Немного, – рассмеялась бабка и подмигнула, – был у меня знакомый маг, у которого чуточку такой же магии было. Мы много времени вместе провели, видела я, как он своими способностями управлять учился. И тебе помогу. Что знаю, расскажу.

И с этого момента началась моя учеба. Или скорее муштра. Бабка Ага неожиданно оказалась требовательной и жесткой наставницей.

Сначала она учила меня отрешаться от всех чувств. Чем-то это было похоже на медитацию, но только делать я это должна была не в определенной позе, расслабившись и закрыв глаза, а в любой момент разговора или занятия. Бабка Ага щелкала пальцами, а я пыталась ничего не чувствовать. Это было сложно. Еще и потому, что эти моменты сами вызывали во мне сильные эмоции: панику и страх, что у меня ничего не получится.